–Вы дали нам уйти,– обвинила Нина, словно это было преступлением.– Подкинули мне ключи иподсказали выход из положения, апредставили всё так, будто ясама это придумала. Да, клянусь… держу пари, Мак не отравился.

Мистер Толбот засмеялся.

–Нет, но сыграл достоверно, правда же?

–Апотом…– Нина пыталась всё разложить по полочкам.– дети знали, что япредложу им побег. Почему этого оказалось недостаточно? Почему вы мне не поверили тогда?

Она вспоминала… сколько прошло времени? Недели? Они спали на земле, питались засохшей, заплесневелой едой, грязными сырыми овощами. Можно ли было этого избежать?

–Мы всё ещё не были уверены насчёт тебя,– со свойственной ему логикой объяснил Перси.– Ты могла взять нас ссобой просто потому, что боялась идти одна. То есть использовала.

Нина вспомнила, как беспечно дети отнеслись ксообщению, что кончилась еда, как мало их волновали планы на будущее. Чемуж тут удивляться? Они выжидали. Ждали, когда она проявит себя.

–Ауреки мы встретили полицейских…– вспомнила она.

–Это тоже было частью испытания,– заметил мистер Толбот.– Они не полицейские. Люди, помогающие внашем общем деле.

–Ая прошла это испытание?– спросила Нина.

–Почти,– кивнул мистер Толбот.– Ты не выдала других, но вмотивах мы по-прежнему сомневались.

Нина содрогнулась, представив, как пристально за ней постоянно наблюдали. Каждый раз, когда она жаловалась на каменистые неровные «постели» влесу или на грязные овощи.

–Увас наверняка были свои запасы еды,– сказала она.

–Не так уж много,– тихонько ответила Алия, потупив глаза. Она, сверкнув глазами, перевела взгляд на Нину.– Ясчитала, что ты хорошая. Хотела сказать. Но они…– она показала на Перси, Маттиаса имистера Толбота,– они велели мне ждать, пока ты не расскажешь нам всё. Ипро то, что должна была нас выдать демографической полиции.

–Сегодня рассказала,– удивляясь самой себе, подтвердила Нина. Она оглядела кружок людей, кружок света втёмном лесу.

Она вспомнила, как всего лишь несколько минут назад боялась бежать по этому самому лесу. Забыв, что её жизнь вопасности, стремилась спасти Перси, Маттиаса иАлию.

Вот раньше она оних столько не думала, ни когда впервые познакомилась сними, ни когда предложила им бежать, ни когда увидела полицейских уреки.

–Вы дали мне много шансов проявить себя,– призналась она мистеру Толботу.

–Считаю, ты их заслужила,– ответил он.– Сожалею только отом, что произошло раньше.

Нина вспомнила день ареста, как никто не вступился за неё, пока она шла по столовой. Вспомнила, как слепо доверяла Джейсону икак он её предал. Разве она это заслужила? Такого не заслуживает никто. Она получила любовь бабушки итётушек, их заботу иприкрытие, за что их могли запросто уничтожить. Но Алия, Перси иМаттиас тоже не заслужили предательства. Ни тех страшных недель втемной тюремной камере, ночёвок влесу на камнях, ветках, колючих листьях. Однако стойко переносили всё это, по собственному желанию, из-за неё. Исогласились, ещё не зная, чего от неё ждать.

Её глаза наполнились слезами, не от страха, паники или печали… Это были слёзы радости.

–Спасибо,– прошептала она, обращаясь ко всем, стоявшим перед ней: Перси, Маттиасу, Алие, мистеру Толботу, даже Ли иТрею.

Но эти слова обрели бо́льшую силу. Её шёпот пролетел вночи, сквозь тьму. Игде-то, далеко-далеко,– так ей привиделось– её услышали бабушка итётушки.

Нина стояла рядом сЛи Грантом, выбирая кукурузу.

–Маленькие початки оставь, пусть доспевают,– предупредил Ли.– Нам нужно только набрать на угощение ксегодняшнему вечеру.

–Ничего себе «только»,– засмеялась она.– Там соберётся человек двадцать!

–Значит, сорок початков,– возразил Ли.– Не так уж много. Унас дома, когда мама делала заготовки на зиму, обычно рвали…

–Что? Сорок миллионов?– поддразнила его Нина.

Стех пор, как её поймали, она жила вдоме мистера Хендрикса вместе сПерси, Маттиасом иАлиёй. Но она проводила много времени сЛи иуже наслушалась сдесяток рассказов на тему «у нас дома». Она не знала, что происходит вшколе для девочек, но вХендриксе мальчишки не сильно притворялись, чтобы соответствовать фальшивым удостоверениям. Больше говорили правду.

Нина сорвала ещё один початок скукурузного стебля.

–Кстати, сорок початков не понадобится,– продолжила она.– Если ты прикидываешь по два на человека, то только тридцать восемь. Ябольше кукурузу не ем, зареклась стех пор, как ты меня на той неделе застукал вогороде спочатком взубах.

–Мне больше достанется,– заявил Ли, шутливо сгребая вохапку всю сорванную кукурузу.

Интересно, аобычные дети, кому никогда не приходилось прятаться, так же себя ведут? Кажется, теперь унеё будет возможность это узнать. Её, Перси, Маттиаса иАлию посылали учиться вдругую школу, где третьи дети сфальшивыми удостоверениями учились вместе срождёнными первыми ивторыми. Это событие сегодня исобирались отмечать, совмещая праздник ипрощание.

–Судя по тому, как всё сложилось, школа Харлоу для тебя не лучшее место,– пояснил ей мистер Хендрикс.

Впамяти сразу же, вспышкой, всплыло то ужасное ущелье, вкотором из темноты сверкают бесчисленные глаза, молча провожающие её на страшный суд.

–Я… ямогу простить девочек,– сказала она.– Теперь могу.

–Аони готовы тебя простить?– спросил мистер Хендрикс.– Как бы ты их ни убеждала, как бы ни уверяла их администрация, официальные лица, всегда найдётся тот, кто заподозрит, что тебе просто удалось выкрутиться, ана самом деле ты помогала Джейсону. Они пока… не повзрослели, как ты.

ИНина поняла. Прежней, томящейся от любви, легко пугающейся девочки, ученицы школы Харлоу больше не было. Вот почему ей так нравилось теперь беседовать сЛи. Он тоже заметно повзрослел. Другие мальчишки его уважали. Они даже не звали его Ли, авосновном Эл-Джи, обращались кнему сблагоговением. Нина по-прежнему звала его Ли, она не любила перемен.

–Нина,– сказал Ли, медленно снимая оболочку кукурузного початка, чтобы проверить, нет ли гнили,– прежде чем ты завтра уедешь, хочу тебе кое-что сказать.

–Что?

Ли подбросил кукурузный початок вкучу костальным. Наверное, хороший.

–Ядумал оДжейсоне,– сказал он.

Нина застыла от одного звука того имени. Она была готова простить своих друзей вХарлоу, но не Джейсона.

–Ичто?– спросила она.

–Явспоминал отом, что он говорил по телефону демографической полиции вту ночь, когда всех сдавал. Он представил всё так, будто ты сним работаешь.

–Знаю,– ответила Нина.– Поэтому яиоказалась втюрьме.