Она не сдержала горечи вголосе.

Ли ловко сорвал сдругого стебля ещё один початок.

–Но ясчитаю, что Джейсон говорил это не для того, чтобы навлечь на тебя беду. Он ведь ареста не ожидал, ни своего, ни твоего. Он ждал, что арестуют нелегалов, третьих детей сфальшивыми документами. Кажется… сдаётся мне, что он пытался тебя спасти.

Нина отшатнулась, поражённая до глубины души. Ли взглянул на неё ипродолжал объяснять.

–Ты пойми,– заметил он,– какой смысл Джейсону говорить, что ты сним работаешь, если бы он хотел тебя погубить? Он-то считал, что его… итебя… наградят. Он, скорее всего… пытался защитить тебя, чтобы тебя не выдал кто-нибудь другой. Представь, что через несколько лет кто-то тебя обвинит, что ты нелегал, атут он искажет: «Нина? Да вы что? Какой она экснет? Она помогала мне их сдавать!»

Ли так хорошо скопировал голос Джейсона, что Нина почти поверила. Но только почти.

–Джейсон поступал отвратительно. Он нёс зло. Посылал на верную смерть неповинных детей,– резко возразила она итак сильно дёрнула початок, что вытянула из земли весь стебель.

Ли нахмурился, но про драгоценный кукурузный стебель ничего не сказал.

–Ага. Поверь мне, яисам зол на Джейсона. Но хочу сказать… ивнём было не всё плохо. Похоже, ему… ты ему по-настоящему нравилась, ипоэтому он пытался тебя спасти.

Нина притихла, осмысливая слова Ли. Они меняли всё, очём она думала впоследние несколько месяцев. Как можно поверить объяснению Ли? Мог ли Джейсон стакими преступными намерениями стараться её спасти?

На мгновение она почти поверила, потом кое-что вспомнила.

–Мистер Толбот прокрутил мне запись,– уныло сказала она.– Признание Джейсона. Он лгал, говорил, что виновата во всём я, именно яхотела сдать экснетов.

–Ой, мистер Толбот запросто мог подделать ту запись,– возразил Ли.– Явидел, как он подделывает фотографии.

–Голос был Джейсона. Яего слышала. Япрослушала запись!

Ли повернулся спиной когороду.

–Спроси его сама,– пожал он плечами.

Нина на мгновение остолбенела, потом, бросив початок, помчалась со всех ног. Всердце её зародилась надежда. Она ворвалась вдом мистера Хендрикса иринулась вгостиную, где совещались мистер Хендрикс имистер Толбот.

–Запись,– выпалила она.– Та, где Джейсон меня предаёт. Лжёт. Она настоящая?

Мистер Толбот медленно обернулся инедоумённо посмотрел на неё.

–Увас была запись,– задыхаясь, повторила она.– Втюрьме. Где Джейсон говорит, что предательство экснетов– моя идея. Что япредложила выдавать их демографической полиции. Он на самом деле так сказал? Или запись подделана?

Мистер Толбот моргнул.

–Это имеет какое-то значение?

–Ещё бы!– закричала Нина.

Мистер Толбот приподнял бровь.

–Почему?– спросил он.

УНины было много аргументов, ивсе они перепутались.

–Если он меня не предал, если действительно хотел помочь… значит, любил. Тогда тётя Ценка права, любовь– это всё, ивмире много добра. И, вспоминая онём, ябуду счастлива. Аесли он меня предал, как мне вспоминать отом времени, проведённом вместе? Только сненавистью. Икак верить другим людям?

–Ты месяцами считала, что он тебя предал,– заметил мистер Толбот.– Ивсё равно поверила Перси, Маттиасу иАлие. Ивроде доверяешь Ли, Трею, мистеру Хендриксу имне. Верно?

–Да, но…– Нина не могла объяснить.– Может, мне не сто́ит вам доверять. Вы мне столько раз лгали.

Нина удивилась, когда они оба, мистер Толбот имистер Хендрикс, расхохотались.

–Иничего смешного,– возразила она.

Мистер Толбот перестал смеяться ивздохнул:

–Нина, времена сейчас непростые. Если бы впервую нашу встречу втюрьме ямог прямо заявить: «Знаешь, лично яненавижу демографическую полицию. Аты?» Иточно знать, что вответ ты не соврёшь. Но разве можно сейчас такое представить? Сама видишь, трудно понять, что улюдей на уме? Как получается, что люди делают гадости ссамыми добрыми намерениями, инаоборот, желают зла, асовершают благо… анам только иостаётся верить всей душой, что когда-нибудь каким-то чудом из этого что-нибудь да получится?

Нина взглянула на вымазанные вгрязи руки иподняла глаза.

–Так запись была поддельной или нет?– снова повторила она.

Мистер Толбот посмотрел ей вглаза.

–Подделка,– тихо ответил он.– Наши умельцы чего только не слепят.

Нина расплылась вулыбке.

–Ли не ошибся. Джейсон меня любил,– изумлённо прошептала она.

Мистер Толбот имистер Хендрикс обменялись такими многозначительными взглядами, что Нине показалось, будто рядом сней Перси, Маттиас иАлия.

–Значит, это для тебя самое главное?– уточнил мистер Толбот.– Иневажно, что Джейсон пытался уничтожить других детей? Если он тебя любил, то другое зло, что он совершил, не считается? Тебе всё равно?

Улыбка на её лице мгновенно погасла. Зачем мистер Толбот снова сбил её столку?

–Нет, нет,– возразила она.– Ничего подобного. Просто, значит, было внём что-то доброе, человечное. Влюбом случае он мёртв. Так что я… могу сохранить хорошие воспоминания ине проклинать его.

Она размышляла, почему он стал таким, вспоминала, вкаком она была отчаянии втюремной камере, когда её склоняли кпредательству Перси, Маттиаса иАлии. Что, если Джейсон отчаялся ещё больше? Что, если он не хотел никого предавать, но не смог справиться ссамим собой?

Странно было представить Джейсона слабым. Теперь она его даже жалела. Воспоминания останутся сней навсегда, точно так же, как обабушке итётушках.

–Нина,– сообщил мистер Толбот,– Джейсон не умер. Ядумал, его казнили, но… оказалось, что другая группировка вдемографической полиции считает, что он может быть полезен. Ятолько недавно выяснил, что он работает на демографическую полицию вкаком-то сверхсекретном проекте. Иэто дело чрезвычайно беспокоит тех, кто выступает против правительства.

Он на секунду остановился, будто ожидая осмысления сказанного.

–Ну так что ты будешь теперь делать? Кинешься кнему помогать, ведь он тебя любит?

Нина изумлённо уставилась на мистера Толбота.

–Он жив?– всхлипнула она.– Жив?

Как ни странно, новость её не обрадовала. Если бы Джейсон умер, она ходила бы сзатуманенным взором, вспоминая его, грезя отом, как всё могло быть, прямо как тётя Ценка, мечтательно вздыхающая над книгой.

Но он жив иработает на демографическую полицию…

–Ну, значит, буду проклинать,– сказала она вслух.– Никогда его не прощу.

–Сгоречью вдуше́ жить не сладко,– заметил мистер Толбот.

Нина вспомнила, что он потерял Джен, унего была причина вечно ненавидеть власть. Она села на диван мистера Хендрикса. Новости её ошеломили. Она всего лишь маленькая девочка, которая бо́льшую часть жизни скрывалась, слушая глупые истории пожилых дам. Неужели глупые? Все сказки, рассказанные бабушкой итётушками, были онастоящих людях, выбравших честный путь во времена великих невзгод. Аесли она воображала, что будет просто сидеть сложа руки, как принцесса, ждать, когда внеё влюбится какой-нибудь принц, то такие сказки кончались плохо.