– Она тебя отшила? – догадался Николай.

Юра криво усмехнулся:

– Ну, как отшила… Дала понять, что я ей на хрен не нужен!

Уже не в силах сдерживать за шутовским куражом свои истинные чувства, он закрыл глаза и беззвучно заплакал. Николай быстро встал и обнял брата.

– Я тебе клянусь, – спокойно и твердо проговорил он. – У меня с ней ничего не было… и не будет!

– У меня тоже, – с нервным смешком отозвался Юра.

– А вот это еще не факт. Просто не будь навязчивым, может, еще все нормально будет?..

* * *

Возле Дома культуры было настоящее столпотворение: люди поднимались по ступенькам, заходили в здание, толпились в холле, переглядывались и здоровались – многие, видимо, были знакомы.

Когда открыли входы в зал, зрители стали рассаживаться по местам, а операторы принялись сосредоточенно настраивать камеры. Геннадий Мальков расположился в последнем ряду, на крайнем к центральному проходу месте.

* * *

В гостиничном номере Виктор Ставицкий, Денис и Вера смотрели телевизор. Вера, пытаясь улыбаться, проговорила:

– Зачем мы это смотрим? Лучше пойдем погуляем.

– Мы еще ничего не смотрим.

– Папа, ты же не любишь его? – вдруг спросил Дениска.

– Телевизор? – отшутился Виктор. – Если честно, терпеть не могу!

– Дядю Колю…

– Почему ты так думаешь?

– Я не думаю, я знаю.

– Это другое, – помолчав, ответил Ставицкий. – Просто мы занимаемся одним делом – есть момент конкуренции… – улыбнувшись, он потрепал сына по голове. – А чисто по-человечески, я с большим уважением отношусь к дяде Коле.

Вера напряженно вгляделась в лицо Ставицкого, отвернулась и уставилась на экран, где пока еще шла реклама.

* * *

В служебному входу в ДК подошла компания молодых людей спортивного вида, где их встретил Зубарев. Он поздоровался с каждым, потом увидел, как из-за угла появилось еще несколько крепких молодых парней, улыбнулся и вскинул руку в приветственном жесте.

Зубарев провел спортсменов внутрь, и администратор зала помогла им рассесться в проходах, на дополнительных стульях рядом с крайними креслами каждого ряда.

Мальков, с тревогой наблюдавший за этим действом, обратился к проходящей мимо женщине-администратору:

– Простите, кто эти люди?

– Спортсмены, из «Олимпийского резерва». Товарищ Арбенин лично просил сделать для них дополнительные места.

Мальков нахмурился и вдруг услышал:

– И ты здесь?

Он обернулся и увидел Зубарева, который поставил принесенный с собой стул в проходе, рядом с его креслом.

– Повезло тебе, билет достал! А я вот – на стуле, как сирота!

В этот момент в зале погас свет и начал работать кинопроектор.

Припоздавшие зрители тихо и поспешно рассаживались по местам, а на экране тем временем шли кадры кинохроники с титром: «Отрывок из киножурнала «Новости дня», июнь 1987 года».

* * *

Мама катит Славу Дорохина на инвалидной коляске.

«У минчанина Славы Дорохина детский церебральный паралич… Одна из самых тяжелых форм этой страшной болезни».

Слава Дорохин в больнице, его осматривают врачи.

«Но Слава не отчаивается. Несмотря ни на что, он пытается жить полноценной жизнью»…

Слава на инвалидной коляске играет в шахматы с ровесниками, держит скрюченными пальцами паяльник… Вручает дощечку с очень красивой картиной в технике выжигания и надписью «С днем рождения» одному из парней, с которым играл в шахматы.

«Славик пишет стихи с восьми лет… – говорит мама подростка. – Это он написал в прошлом году – мое любимое:

Есть где-то свет, к нему иду.

Хотя кругом пещерный холод,

Но я еще чертовски молод!

Дойду… Когда-нибудь дойду…

Сдирая шкуру, буду лезть!

В пещере сыро, зябко, скользко!..

Но я смеюсь, я рад, поскольку

В лицо мне ветер – выход есть!..

Еще не раз я упаду,

Но верю: все-таки дойду!

Вот такой он, мой Славик…»

«А в этом году Слава добился пока самой важной победы в своей жизни: стал победителем республиканского тура Всесоюзной олимпиады по математике».

Слава в инвалидном кресле улыбается в камеру, держа в руках диплом победителя всероссийского тура олимпиады.

«Все, кто знаком со Славой, уверены, что в его жизни будет еще много больших побед».

Экран погас. В темноте загорелся мощный луч прожектора, направленный на Нину Степановну, которая выкатила из-за кулис на сцену Славу Дорохина в инвалидной коляске.

Зубарев громко зааплодировал. Его поддержали спортсмены, а следом – кое-кто из зрителей.

Второй луч прожектора осветил вышедшего из других кулис Николая Арбенина. Снова раздались громкие аплодисменты, и Зубарев как ни в чем не бывало обернулся к Малькову:

– А ты чего не хлопаешь?

Мальков, не удостоив его взглядом, находит в зале Ольгу Баранову и ее мужа, еще кого-то из «бригадиров». Тем временем на сцене остался только Николай и Слава.

– Добрый вечер. Со Славой мы встретились в Минске, когда мой друг Виктор Ставицкий предложил мне поучаствовать в своем выступлении.

Лучи прожектора погасли, и на экране продемонстрировали короткий фрагмент записи из минского ДК, когда Слава сжимает и разжимает пальцы.

Затем в зале включили полный свет, и на сцену вышел Илья Игоревич Губер.

– Знакомьтесь, – представил его Арбенин. – Доктор медицинских наук, заведующий отделением Общей терапии Минской городской клинической больницы Илья Игоревич Губер.

– Это действительно невероятно, – заговорил доктор. – У меня нет объяснения с медицинской точки зрения! Я знаю Славу давно, с детства – мы пытались его лечить, применяли различные методики…

– Какой он врач?! – закричала Ольга Баранова. – Актер! В кино видела!

В зале мгновенно зашумели, закричали:

– Точно, актер!

– Шарлатан!

– Дурят нашего брата!

– Со сцены его!

Свет моментально погас, снова послышался треск кинопроектора.

В темноте один из спортивных молодых людей подался к сидящему в паре кресел от него «возмущенному» бригадиру и спокойно произнес:

– Будешь орать – из зала выведу!

Второй крепкий парень взял за локоть соседа, кричавшего «актер это, актер!», развернул к себе и с улыбкой попросил: