Село. Дом милиционера. День.

Милиционер Нечипоренко в бинокль осматривает село. Всё вроде бы спокойно…

Окрестности села. День. Эффект бинокля.

Пасутся коровы на лугу. По берегу реки босиком бегают Маргарита и Исаак. Счастливые. Смеются. На мостике под бдительным присмотром мамы Ривы не могут насмотреться друг на друга Бекки и Олежка по кличке «Мелкий».

У могилы цадика заламывает руки в молитве Гороховский. Ему вторит Гутман.

В центре у сельсовета гудит толпа женщин.

В хате у Остапа за неосторожно задёрнутой занавеской занимаются любовью.

У себя в доме возле окна читает книгу механизатор Петро Онищенко и очень по-еврейски вздымает палец, вникая (пока что на русском языке) в понравившиеся ему изречения из Торы.

Какой-то электрик возится на столбе.

Село. Дом милиционера. День.

Милиционер ведёт биноклем панораму по селу. Застывает. Наводит резкость. Звонит телефон.

– Лейтенант Нечипоренко слушает. Так точно. Как и докладывал. А вы ж обещали подмогу. Есть! – Он внимательно смотрит снова в бинокль на…

Улицы села. День. Эффект бинокля.

…электрика, который на столбе как бы что-то чинит, но на самом деле рапортует в воротник своей рубашки.

Панорама в ту сторону, куда смотрит этот странный электрик. На пригорке стоит фургон. На нем написано «Хлеб». Жарко. Задняя дверь фургона открыта. Видно, что всё внутри фургона напичкано какой-то аппаратурой.

Ещё панорамы биноклем милиционера по селу. Несколько таких же фургонов занимают ключевые точки для наблюдения. Совсем уже близко к дому милиционера останавливается машина с надписью на боку «Пепси-кола».

На крыше одной из хат какой-то человек крепит несколько антенн и тарелку космической связи. Панорама по крышам – через улицу, на другой хате уже стоят точно такие же антенны космической связи.

Во дворе у деда Грицька баба Парася развешивает бельё.

Электрик на столбе привстаёт и машет кому-то из своих рукой.

Околица села. По дороге из районного центра движется кортеж автомобилей. Впереди идёт трёхосный лимузин, сопровождавший деда Финкельштейна в его особенно важных поездках в Арабские Эмираты и Южную Африку. По бокам два милицейских мотоцикла. За ними автобус и специальная машина для спутниковой связи.

Село. Площадь перед сельской гостиницей. День.

Кавалькада подъезжает к сельской гостинице. Гороховский и Гутман на полусогнутых ногах подходят к лимузину. Подкатывается на коляске загипсованный рав Залцман. Дверь лимузина открывается. К машине пытается прорваться мама Рива Розенберг. Её отодвигают телохранители миллиардера.

Гороховский и Гутман проскальзывают внутрь лимузина. Кавалькада следует к хате деда Грицька. Водитель автомобиля, попавшего в аварию, виновато катит следом коляску с равом Залцманом.

Возле хаты деда Грицька. День.

Машины останавливаются в переулке. Миллиардер Финкельштейн в сопровождении Гороховского, Гутмана, телохранителей входит во двор. За ним его сотрудники. В том числе Саймон Стерн и Мак О'Кинли.

Пункт наблюдения СБУ. Хата № 1. День.

На экранах монитора перед полковником и Плоткиным с разных точек возникают подходы ко двору деда Грицька, запруженные селянами.

Видно, как Мак О'Кинли засматривается на рыжую дочку учительницы.

Золотаренко. Да так, что спотыкается.

Видно, как лает пёс Полкан. И как гостей приглашают в хату.

Пункт наблюдения мафии. Хата № 2. День.

То же на своих экранах видят Юлия Спиридоновна и Диана.

Хата деда Грицька. День.

В хате нарядно одетые дед Грицько, баба Парася, Исаак, Маргарита.

Вокруг местная власть – мэр села, милиционер Нечипоренко, заведующая птицефермой Валентина Руденко и другие, более – менее, местные официальные лица, вплоть до Марины, начальника почтового отделения.

Хлеб-соль на вышитом полотенце держит учительница Золотаренко.

– Дед! Знакомься, – представляет Исаак на идиш принимающую сторону. – Это Маргарита. А это миссис Парася и мистер Григорий. У Маргариты мама, как и у меня, погибла в авиационной катастрофе, а отец в этом… в Афганистане. Так что договариваться надо с «дедушка и бабушка». – «Дедушка и бабушка» Исаак произносит на русском языке.

Тут он натыкается на взгляд деда Финкельштейна.

– На твой вопрос, дед, цитирую Тору.[92]«Дварим».[93]Глава «Тецэ» XXI, 11–14 «…и увидишь женщину красивую. И возжелаешь её. И захочешь взять её себе в жены. То приведи её в дом свой, и пусть она обреет голову свою и не стрижёт ногти свои. И месяц…» – Исаак даёт сигнал Маргарите. Она снимает косынку. И оказывается – она острижена наголо. Все ахают. А Маргарита гордо смотрит по сторонам.

А Исаак продолжает: – Мы начали отсчитывать месяц, дед. Сегодня день второй. Очень надеюсь на сокращение срока с твоей стороны.

Исаак и Маргарита выходят из хаты. Стоит гробовая тишина.

Пункт наблюдения СБУ. Хата № 1. День.

На мониторах всё, что происходит в хате и вокруг. Камер слежения не пожалели.

Перевод речи Исаака осуществляет старушка Броня Марковна. Она в наушниках. А рядом внимательно застыли в ожидании полковник Голодный и лейтенант Плоткин.

Пункт наблюдения мафии. Хата № 2. День.

У своих мониторов Юлия Спиридоновна и Диана. Им всё переводит старик Рабинович.

Хата деда Грицька. День.

Ошалевший миллиардер оглядывается. Потом смотрит на стоящих перед ним бабу и деда Панченко. Долго. Наконец Финкельштейн натужно улыбается. Дед Грицько и баба Парася улыбаются в ответ. Миллиардер отламывает кусочек хлеба, макает в соль. Жуёт.

– Ну и что ты, «шмок», мне посоветуешь делать? – говорит Финкельштейн на идише скорчившемуся за его спиной Гороховскому. При этом он добродушно продолжает улыбаться деду Грицько и бабе Парасе. – А, «шлимазл»?

Ты посмотри на них. На этих «гоев».[94]И это мои будущие «михитуным»?![95]Даже в страшном сне мне такое бы не приснилось. Ты посмотри на эти «пуным». На эту рожу. «Небех»![96]«Д-е-д-у-л-я», – последнее слово он произносит на русском языке, как говорил Исаак. И продолжает улыбаться.