цепляющий меня с самого детства, бесил еще больше. А если вспомнить, что я обязана ему жизнью — вообще хотелось завыть.

— Вел, — голос парня стал серьезным, — я тоже боюсь. Война не щадит никого. Она не смотрит на наше происхождение и наличие денег. Как бы это ни было странно, именно война уравнивает нас всех.

Повернув голову, я посмотрела на парня. Огонь отражался в его бесцветных глазах. Эрик смотрел, но будто не видел ничего перед собой. Очень часто я видела его именно таким. Погрузившимся куда-то далеко в себя. В такие моменты он будто становился более человечным.

— Знаешь, — Крейн повернулся, — с друзьями не так страшно.

Улыбнувшись, парень провел рукой по волосам, убирая свисающую челку назад. Хмыкнув, я кинула еще одно полено в печь, вызывая целое облако искр.

— С каких это пор мы с тобой друзья, Эрик?

— Сколько лет мы уже цепляем друг друга, Вел? Пять? Семь? Я помню тебя еще совсем мелкой девчонкой с бритой головой, бегающую по коридорам Дома. Нет, кажется, восемь лет назад ты врезалась в меня, сбив с ног, когда убегала от своих братьев, — Крейн улыбнулся, от чего в уголках его глаз появились морщинки. — Дом Рабоса для меня начался с вихря по имени Валери. Так почему мы не друзья?

— Потому что из этих восьми лет большую часть времени ты называл меня мусором, — я загнула палец, — как-то раз искупал в грязи, с удовольствием потешался над моей одеждой и даже один раз скинул в Исиду.

Лицо Крейна ожесточилось. Неожиданно он протянул руку и сжал мою ладонь. Я дернула, но парень не отпускал, удобнее перехватив пальцы.

— Валери, мы были детьми. Я знаю, что отвратительней избалованного ребенка Осирис сложно кого-то найти. Да, действительно, моя жестокость не имеет оправдания. Но все же, Вел, я вел себя так, как взрослые. Потому что сам хотел скорее повзрослеть. И, — Крейн сглотнул слюну, — я вытащил тебя тогда, Вел. Это была случайность.

Снова дернув руку, я чуть не упала, но Крейн держал крепко.

— Прости меня. Если тебя все еще это цепляет — прости. Война многое объясняет, — я неопределенно пожала плечами, а Крейн продолжил, — если бы я действительно ненавидел тебя, как ты думаешь, помог бы пройти испытание? Переплыть Исиду, Вел? Никому из Осирис это не доступно. Лишь некоторые Рабосы способны на это, — Крейн замолчал, ослабляя хватку.

Никому из благородных. Кроме него. Я никогда бы не прошла испытание, если бы Крейн не прыгнул за мной в воду. Уже и не помню, как все произошло. Лишь бесконечная Исида вокруг. Эрик подхватил меня на середине и вытащил. Я переплыла реку лишь потому, что Крейн оказался рядом. Молчание затянулось. Наконец я кивнула головой.

— Я благодарна тебе, Эрик.

— Всевышний, нет! Я не хотел попрекать тебя этим. Просто пойми, если бы мне пришлось снова это сделать — я бы сделал. Даже если бы знал, что ты продолжишь ненавидеть меня.

Тихонько сжав пальцы парня в ответ, я подняла взгляд. Действительно, бояться вдвоем было гораздо легче. Серые глаза потеплели, с лица ушло напряжение. Кажется, мы здорово взбесим чьего-то родителя.

— Потому что так поступают друзья, Крейн?

Эрик засмеялся, обхватывая меня руками. Я залепила щелбан повеселевшему Осирис. Подняв руки вверх, Крейн внезапно ногой повалил меня на лежанку, прижимая к полу. Я смеялась. Какая-то детская борьба на пороге гибели. Но так было проще.

— Какой же ты еще ребенок, Вел, — развалившись рядом, прошептал Крейн. — Кстати, с днем рождения.

В мою ладонь легло что-то невесомое. Поднеся руку к глазам, я ахнула. Золотая цепочка тонкого ажурного плетения. Благородные не носили подобное, но для меня это было нечто особенное. Как себя вести сейчас, я не понимала, поэтому недоуменно посмотрела на парня.

— Бери. В него вшит поисковик. Должен же я как-то понимать, в какую задницу ты влипнешь в следующую секунду, — Эрик улыбался.

Отрицательно помотав головой, я протянула браслет парню, но тот лишь сжал пальцы на вытянутой ладони.

— Ребенок, пойми. Мы на войне. Он оберегает тебя как может, но если что-то случится прямо сейчас — нас разделяет тысячи шагов. К сожалению, это правда. А я с удовольствием получу от него по морде за браслет, чем за то, что вернулся без тебя.

Длинные тонкие пальцы подхватили цепочку, открывая замок. Холодный металл лег на кожу, а Эрик, слегка погладив мое запястье, ловко управился с браслетом. Первый серьезный подарок в моей жизни. От человека, который, казалось, вообще не знает, как меня зовут. Тихонько потрогав цепочку пальцем, словно не веря в ее существование, я улыбнулась.

— А я, видимо, должна ждать, когда Лилиан вцепится мне в волосы? — Крейн засмеялся на мои слова.

— Для человека, не считающего меня своим другом, ты слишком осведомлена о моей жизни. С чего она должна? — хитрые серые глаза внимательно смотрели на меня.

— Вы же встречаетесь. Ну или у вас нормально дарить такие подарки друзьям? Я же не знаю, как у благородных, — неопределенно пожав плечами, я опустила глаза.

Рука Крейна снова взлохматила мои волосы. На этот раз я не стала вырываться. Иметь в друзьях Крейна стремился каждый. А мне, кажется, просто повезло. Пока я плохо понимала, что происходит, но, кажется, была даже рада. Кроме него у меня в друзьях была лишь Эли. Да, и иногда я общалась с угрюмым Беном. Ну а мой парень уж точно другом не считался. Вспомнив мягкие ароматные волосы, что мне так нравилось перебирать пальцами, я улыбнулась.

— Нет, Вел, мы больше не встречаемся, — Крейн вырвал меня из размышлений.

— А почему? — удивленно распахнув глаза, я не успела остановить вырвавшийся вопрос.

— Потому что, Вел, когда люди начинают взрослеть, они вдруг перестают бояться своих желаний, — странный взгляд Эрика прошел по моему лицу.

Секунда, а парень уже отвернулся, подкладывая поленья в огонь. Слушая, как потрескивают дрова, думала, что сегодня Всевышний оказался щедр как никогда, подарив мне не просто еще один день.

Глава 3

В какой-то уже прошлой жизни я ненавидела кофе. Я была Рабосом со слабым энергетическим потенциалом, и каждый глоток, придавал ясность мышления и отбирал четкость и слаженность управления Даром. Так же действовали алкоголь и табак. Тем не менее в Доме часто можно было видеть Рабосов, празднующих очередную победу. Братья и сестры гудели шумно, со всей отдачей. Лишаясь всего в малом возрасте, как только Рабос проходил испытание и выходил в Бой, никто уже не обращал внимания на его поведение. Старших боялись в Доме, они