— Анька! — угрожающе надвинулся на меня Мишка. — Прошу тебя!

— Честно, в библиотеке! Клянусь!..

Клялась я редко, но уж если я это делала, то можно быть уверенным — я говорила правду!

Мишка об этом знал. Отчаянно засопев, он заметался по тесной комнатенке своей избушки, на ходу размышляя, что мне могло понадобиться в библиотеке. Однако мыслительный его процесс не был слишком долгим. Бросив в мою сторону несколько пристальных взглядов, он что-то вполголоса стал бормотать, что могло означать только одно — он на пути к разгадке.

И когда мне наконец надоело созерцать его мельтешение, он шлепнул себя по лбу и радостно заулыбался.

— И что ты там вычитала новенького? Что, по-твоему, я мог упустить?

— Ты тоже там был?

— Я был там сразу после трагедии, но ничего не обнаружил. Все как один писали о террористическом акте, напрочь отметая версию мести, бандитских разборок и прочей дребедени.

— Все, кроме одного, — загадочно усмехнулась я и достала вчетверо сложенный листок. — Этот корреспондент, назвавший себя Сашей М., написал о предполагаемом акте возмездия, предположительно указав на то, что Тимур приехал с Дальнего Востока, а там, как известно, в криминальные структуры человек попадает, едва родившись.

— Интересно! Продолжай… — Мишка все же соизволил присесть на маленькую скамеечку и жадно впитывал сейчас скупую информацию, которую я представила его вниманию.

— Он указал также, не опираясь ни на какие источники: ему доподлинно известно, что мой погибший муж и Алейников Тимур родом из одних мест…

— Ого, уже теплее!

— Да ни черта не теплее! Вот тут-то как раз и начинается белиберда. — Я в раздражении швырнула листок на стол. — Мой Тимур действительно оттуда, а вот Алейников…

— Ты послала запрос?

— Его посылали во время следствия, — отмахнулась я от Мишки, как от назойливой мухи. — Алейников совершенно с другого конца нашей страны.

— Но что-то тебя смущает? Я правильно понял?

— В том-то все и дело! Этот Саша М, со всей уверенностью заявляет, что эти двое были знакомы в прошлом. Более того, он утверждает, что они земляки и что причину гибели моего мужа нужно искать именно там! Даже статью он назвал: «Отголоски прошлого…» Но Алейников-то утверждает, что едва был знаком с Тимуром. Так.., постольку-поскольку, несколько раз вместе сталкивались в клубе, в сауне пару раз и все.

— Поговорила бы с этим Сашей М., — попытался поучить меня мой друг.

— Умный, да?! — фыркнула я и плюхнулась на диван, отчего тот жалобно скрипнул продавленными пружинами. — Этого Сашу М, никто и в глаза никогда не видел! Статья пришла по почте. В номере, который верстался, оказалась свободная полоса, вот ее и тиснули. Газетенка третьеразрядная, проверять сведения никто не собирался…

— А ты запала на эту статью, как на что-то стоящее, — попенял мне Мишка и взъерошил свою белокурую шевелюру. — Хотя кто знает…

— Вот и я о том же! Хоть бы Иван объявился, следовало бы и его порасспросить… Может быть, хоть он что-нибудь знает. Но ведь, как назло, до сих пор отсутствует, ни разу не дал о себе знать после той записки, которую мне оставил. Где он? Что с ним? — Я несколько минут поразмышляла надо всем этим и, решив, что от друга тайн быть не должно, неуверенно промямлила:

— Тут вот еще что, Миша…

Старательно пряча от него глаза, я поведала ему о необычной встрече моей соседки с Антониной. Новость эта Мишку неожиданно встревожила. Он кинулся искать карандаш и бумагу и принялся тут же на ней рисовать какие-то ромбы с кружками, аккуратно вписывая в них даты, названия улиц и еще что-то, мне непонятное.

Я нависла над столом, пытаясь рассмотреть и понять что-либо в его иероглифах, но, кроме прямоугольника с именем Антонина и массы стрелок, идущих от него в разных направлениях, ничего не поняла.

— И что сие должно означать? — тронула я Михаила за рукав. — Поясни…

— А? — Он резко обернулся, несколько мгновений смотрел на меня невидящим взглядом и тут же опять начал что-то рисовать. — Подожди, Ань, подожди… Есть у меня одна мыслишка. Ее надо проверить. Кстати, а ты не знаешь, почему Виктор продал свою долю в ресторанном деле этому новоявленному графу Монте-Кристо?

— А почему я должна об этом знать? — совершенно искренне изумилась я. На что мой друг хитро прищурился и, ужасно фальшивя, стал напевать мелодию, под которую я танцевала с «крысиным королем». От неожиданности я вспыхнула и попыталась повернуть разговор в другое русло, напомнив, что так и не услышала от него версию гибели молоденького паренька, приставленного ко мне в роли телохранителя. Но Мишка был иногда упрямее осла. Не клюнув на мою удочку, он резко развернулся, закинул нога на ногу и с романтической ноткой в голосе взялся описывать события недавнего вечера, когда я имела неосторожность выйти в свет.

— Может, прекратишь? — не выдержала я, когда он, не скупясь на эпитеты, принялся расхваливать мою привлекательность. — Не уходи от ответа! Что ты думаешь о сегодняшнем убийстве?

— А ничего не думаю! — беспечно отозвался мой неуравновешенный друг. — Об этом пусть голова болит у твоего босса!

— С ума сошел! Ясно же как божий день — парень что-то или кого-то видел!

— И что? — Мишка едва не подскочил на стуле. — Он мог видеть что угодно! От случайной драки до ограбления квартиры. Да мало ли чему свидетелем он мог стать, рыская по округе? В вашем районе наркоманов полно, а любопытством он страдал, сама говорила, за что, видимо, и поплатился.

— Он был так молод… — с грустью произнесла я, не разделяя Мишкиного равнодушия. — Он заслуживает хотя бы жалости!

Мой друг, уличенный в индифферентности, пристыженно замолчал и, чтобы хоть как-то сгладить впечатление от своего не совсем тактичного поведения, вызвался проводить меня до дома. Учитывая утреннее происшествие, тяжелым грузом легшее мне на сердце, я не стала отказываться.

Прождав его еще с полчаса с тем, чтобы дать ему возможность окончательно привести себя в порядок, я взяла его под руку, и мы пошли к машине.

— Слушай, Ань, а может, поужинаем где-нибудь? — предложил он, усаживая меня в машину. — Еще не поздно, да и есть что-то больно хочется.

— А платить кто будет? — с подозрением уставилась я на него.

— Обижаешь! Я приглашаю…

В результате мы оказались за тем же самым столиком, в том же самом ресторане, где не так давно я ужинала в одиночестве. Правда, одиночества в тот вечер почти не получилось…

Мишка сиял, как начищенный самовар.

Окидывая орлиным взором посетителей, он то и дело склонялся к моей руке и не скупился на комплименты. А когда в зале появились главные действующие лица, то его впору было привязывать к стулу, так он начал то и дело подскакивать. Тут уж у меня не осталось никаких сомнений относительно его приглашения: