Это дополнительное время дома вылилось в мою игру в крокет. Я провела на этом заднем дворе гораздо больше часов, чем Рейчел или Эдди.

Эдди и Рейчел отказываются от попыток пройти дистанцию самостоятельно и довольствуются тем, что посылают дикие удары по оранжевому и чёрному мячам, направляющимся к дому. К счастью для меня и моего отца, их меткость ужасна. Однажды Эдди был близок к тому, чтобы ударить меня, но так и не смог.

Удары нанесены, но, по словам моего отца, это неспортивно. Со времен нашей первой семейной игры он придерживался девиза «побеждай своим мастерством, а не подставляя других».

Учитывая, каким безжалостным он может быть на работе, я думаю, что это было скорее правилом, которое он установил, когда мы были моложе и частт били друг друга молотками. И теперь, когда мы взрослые, он все еще чувствует, что ему нужно придерживаться его.

Мне требуется всего два хода, чтобы завершить раунд и вернуться к старту. Как только моему отцу удается нанести последний удар молотком, он подходит ко мне, оставляя Эдди и Рейчел заканчивать игру.

— Отличная игра, Ханна.

Я улыбаюсь.

— Спасибо, папа.

Его гордое выражение лица вызывает у меня чувство вины в груди. Я никогда не скрывала от своего отца ничего важного. И я думаю, что мой брак соответствует требованиям.

Я ничего не знаю о процессе развода. Я уверена, Оливер осознал то же самое, что пришло мне в голову во время перелета в Лос-Анджелес: мы не подписали брачный контракт. Он, несомненно, наймет лучшего адвоката по бракоразводным процессам, которого можно купить за деньги, чтобы защитить себя. Я должна сделать то же самое, и мой отец знает много влиятельных людей.

Но я не могу выдавить из себя эти слова, как бы ужасно ни было быть связанной с незнакомцем. Невыносимо видеть, как гордость превращается в разочарование.

— У меня назначена встреча с Логаном Кэссиди и его тренером на завтрашний вечер, — говорит мой отец, не обращая внимания на мое внутреннее смятение.

— Ты наконец-то договорился с ним, да?

— Он умен, раз играет в недотрогу. Отличает его от Донована.

— Здесь уже много различий.

Ожидается, что Трей Донован будет самым востребованным на драфте8 в следующем году. Я ничего не знаю о Логане Кэссиди, кроме того, что мой отец проявляет к нему живой интерес.

Но это типично для моего отца. Он не только уже смотрит вперед на следующий год, он смотрит дальше игрока, которого каждое агентство хочет подписать. У него всегда есть генеральный план, который подразумевает долгую игру.

— Донован считает, что имеет право играть, — говорит мой отец, вытирая грязь со своего молотка. — Кэссиди хочет поиграть.

— Все лучшие игроки уверены в себе.

— Как и все лучшие спортивные агенты, — отвечает он. — Вот почему я хотел бы, чтобы ты поехала со мной завтра вечером. Почему я думаю, что ты должна получить лицензию… и подписать с ним контракт.

Моя рука крепче сжимает деревянную ручку молотка.

Эта тема возникает время от времени. Я начинала в спортивном агентстве в качестве ассистента. Добивалась решения более существенных задач, чем заполнение документов и планирование поездок. Но я никогда не получала лицензию агента, то есть я могла бы представлять спортсменов. Это ощущалось как следующий шаг в принятие работы.

— Этот парень стоит того, Ханна. Если ты подпишешь его в качестве своего первого клиента, твоя карьера полетит в гору.

Рейчел подходит, ее синий молоток перекинут через плечо, как у игрока в поло.

— Я думала, вы, ребята, здесь празднуете. Говорите о работе?

— Больше нет, — отвечает мой отец, похлопывая меня по спине и направляясь к патио. — Давай зайдем внутрь и посмотрим, примет ли ваша мать какую-нибудь помощь.

Рейчел берет меня под локоть, когда мы идем через лужайку.

— Ты в порядке, Хан?

— Я только что надрала всем вам задницы в крокет. Я потрясающая.

— Ты просто кажешься… Я не знаю. Наверное, рассеянной.

Я заставляю себя улыбнуться. Часть меня хочет выпалить, что я подала заявление в архитектурную школу. А потом вышла замуж за миллиардера в Вегасе!

Просто чтобы сбросить этот груз с моих плеч. Эта сокрушительная неуверенность в том, что я справлюсь с проблемами в одиночку.

Я сжимаю предплечье Рейчел.

— Я в порядке. Спасибо, что спросила. Просто устала. Я плохо спала прошлой ночью. Все в порядке.

Рейчел кивает, веря мне.

И я надеюсь, что я не просто так солгала своей сестре.

ГЛАВА 8

ОЛИВЕР

Пьер, мой швейцар, кивает, когда я прохожу мимо него.

— Доброе утро, мистер Кенсингтон. Хорошего дня.

— Спасибо, Пьер. — Я добавляю немного теплоты в свой тон, зная, что иначе мой голос прозвучит ровно. Стеклянный фасад вестибюля здания освещает серое утро. Кремниевое небо соответствует моему настроению.

Вчера поздно вечером я приземлился обратно в Нью-Йорке. Остальная часть моего путешествия в Вегас была гораздо менее насыщенной событиями, чем первая ночь.

В основном я играл, жалея, что не могу бросить нежелательный брак в банк. Досадно, но я выигрывал почти в каждой игре, так что никто из парней не понимал, почему я хмурился.

И я провел прошлую ночь, просматривая веб-сайты юридических фирм и читая блоги о том, как быстро развестись.

Я знаю множество юристов. В «Кенсингтон Консолидейтед» их целая армия. Половина моих однокурсников по колледжу продолжили учебу на юридическом факультете.

Проблема в том, что я понятия не имею, кому доверять. Людям будет небезразлично, что я женат, даже — особенно — если это брак недолговечный. И реально, мне нужно действовать не только осторожно, но и перейти в наступление.

Вчера вечером я также просмотрел информацию о Ханнн. Семья Ханны богата. Ее отец — одно из крупнейших имен в спорте, и в какой-то момент он даже владел акциями профессиональной команды. Вероятно, у нее есть трастовый фонд, и она не