Это то, что отдаляет меня и Крю друг от друга, когда речь заходит об этой компании. Из Крю получился бы отличный генеральный директор. Он бы вошел в роль и прекрасно справился бы с давлением. Но он никогда не хотел этого так, как я.

— А как же Крю?

— Он поймет. Ты старший. Ты дал этой компании намного больше, чем он. И у него есть другие обязанности.

— Ты просишь меня взять на себя те же обязанности.

— Семейный человек — это хорошая выгода, Оливер. Леонардо не обладает тем достатком, который был у Хэнсона. Но Куинн также не разделяет амбиций Скарлетт. Тебе не придется беспокоиться о том, что она улетит в Париж вместо медового месяца.

Я точно понимаю, о чем он говорит.

Куинн возьмет на себя традиционную роль жены, которой избегает Скарлетт, что позволит мне сосредоточиться на бизнесе. Я прекрасно представляю себе образ, который он рисует. Отдельная жизнь от супруги. Изображаем счастливую пару только тогда, когда мы на публике.

Я всегда ожидал, что мой брак будет выглядеть именно так, и по какой-то причине все, о чем я могу думать, — это я и Ханна на жестком полу, завернувшись в простыню, в момент нашего смеха. В моей жизни уже достаточно холодных, притворных отношений, и мне ненавистна идея добавить еще одни. Для выгоды.

— Почему ты уйдешь в отставку через пять лет?

— Правление — и компания — заслуживают свежей крови. Новые идеи. У меня всегда было намерение передать должность генерального директора тебе или Крю, как только вы будете готовы принять управление. Конечно, я по-прежнему буду играть определенную роль в совете директоров. Но я также рассмотрю другие возможности, которые мне недоступны как генеральному директору. Возможно, создам фонд. Или займусь политикой.

Я не верю ни единому его слову. Он действует так же, как учил меня, ориентируясь на то, что именно потребуется для заключения сделки. И у него есть преимущество в том, что он знает меня лучше, чем деловой партнер. Генеральный директор «Кенсингтон Консолидейтед» через пять лет — невероятное предложение.

Он размахивает единственной ценностью, которую я хочу — которую я всегда хотел, — прямо передо мной.

И он сочетает это с неуловимым очарованием прощения. Я не уверен, что он на что-то способен. Но, по крайней мере, у меня будет возможность швырнуть это ему в лицо всякий раз, когда он заговорит о Кэндис.

И, несмотря на все его многочисленные недостатки, мой отец — человек слова. Он никогда не отказывался от сделки. Наши отношения никогда не будут прежними, и с этим сожалением мне придется жить.

Но я не могу сказать «да». Не только потому, что я ни за что не соглашусь жениться на женщине, которую никогда не встречал, но и потому, что я никогда не отказывался от сделки. В настоящее время я женат, и сначала мне нужно разобраться с этим бардаком.

Я выдыхаю.

— Я ни на что не соглашаюсь. Но я буду на ужине.

Мой отец кивает.

— Хорошо. — Затем он покидает конференц-зал, не сказав больше ни слова, оставляя меня в подвешенном состоянии.

Вместо того чтобы возвращаться в свой офис, я направляюсь к Ашеру.

— Войдите, — зовет он, после того как я стучу.

Его обычная ухмылка сменяется замешательством, когда я захожу в его кабинет. Я был здесь однажды, и это было, когда я не мог найти Крю для подписи.

— У тебя есть минутка? — Спрашиваю я.

— А… да, конечно. — Ашер прочищает горло и закрывает открытую папку на своем столе.

Я закрываю за собой дверь и прохожу вглубь его кабинета, бросая взгляд на кресло с леопардовым принтом и растение в горшке в углу кабинета, прежде чем сажусь в одно из стандартных кожаных кресел напротив его стола.

— Ты шутишь?

— А?

— Кресло с леопардовым принтом. Это что, шутка?

Ашер ухмыляется.

— Не-а. Мне просто оно нравится.

— О.

Он откидывается на спинку рабочего кресла, складывая руки за головой.

— Как Вегас? — спрашивает он.

Вместо ответа я спрашиваю:

— Придерживается ли «Кенсингтон Консолидейтед» политики отказа от отношений между сотрудниками?

На его лице появляется замешательство, затем возбуждение. Первое я ожидал. Второе не очень.

— Черт возьми, Оливер. Ты спишь с сотрудницей?

— Не я, а ты.

Выражение лица Ашера застывает.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Я никому не расскажу об Изабель.

Я откидываюсь на спинку кресла, затем смотрю в окно. Небо по-прежнему зловеще серого оттенка, темный и угрожающий на фоне очертаний небоскребов, составляющих характерный горизонт Нью-Йорка. Ашер молчит, но я чувствую на себе его взгляд.

— Что ты знаешь о Ханне Гарнер? — Спрашиваю я.

Тишина.

Когда я смотрю на него, Ашер хмурит брови.

— Ханна Гарнер? Бывшая подружка Крю по сексу?

Если бы Ханна ничего не сказала о Крю, было бы чертовски трудно собирать информацию.

— Да.

Ашер, очевидно, ждет от меня более развернутого ответа. Когда он так и не дожидается его, он пожимает плечами.

— Не очень много. Она горячая. Блондинка. Ее отец владеет спортивным агентством «Гарнер». Они большие шишки. Она работала там некоторое время, но я не совсем уверен чем именно…

— Все, что ты знаешь о ней, это то, что она работает на своего отца?

Ашер пожимает плечами, берет ручку и крутит ее вокруг пальца.

— В принципе да. Я встречался с ней всего пару раз, и оба раза в баре. Мы точно не обсуждали ее политические взгляды и кредитную историю.

Я выдыхаю и встаю. Пустая трата времени.

— Подожди. — Ашер вскакивает и обходит свой стол. — Почему ты спрашиваешь о ней?

Я разглаживаю ворот своего пиджака.

— Потому что я женился на ней. — Я впервые произношу эти слова вслух. Они зависают в воздухе.

— Ты. женат….. что? — Ашер дико трясет головой взад-вперед.

— Я нанял частного детектива,