Разговор этот еще долго не выходил из головы Майка. Его разум не единожды погружался в бездонную чашу мирозданья, пытаясь приподнять краешек тайной завесы. Однако никому еще не удавалось разгадать все загадки нашего удивительного мира. Также после беседы с монахом Майк окончательно убедился в том, что для сиенсэльского народа, похоже, никогда не стоял вопрос веры в богов. Здесь в богов верит каждый. Сиенсэльцы — все до единого — уверены в их существовании, поскольку свет на ладонях Эмфилио Колумба и божественное сияние святой реки Антиль — реальные исторические факты. В империи каждый человек знает, кто его породил, кто будет идти с ним по жизни и поддерживать в трудную минуту и за кого он готов сражаться до последнего вздоха. Впрочем, и неверные теперь знают, от кого отворачиваться…

Наконец в густых вечерних сумерках блеснул огонек. Это был тусклый свечной фонарь, висевший над входом в трактир «Северная стрела». Сие название можно было найти довольно привлекательным, однако и сам трактирщик, пожалуй, не смог бы объяснить, почему оно красуется над дверью его заведения.

Содержал харчевню некий Арманд, вдовец лет сорока пяти. Его единственная дочь Аделина также работала здесь, обслуживая посетителей. Вместе они держали трактир уже много лет, и он был довольно известным в этих краях, поскольку был едва ли не единственным среди дремучих северных лесов. Мало кто знал о прошлой жизни Арманда, да он и не любил говорить на эту тему. Не терзали расспросами и Аделину, которая не отличалась общительностью, хотя и могла вечерней порой шумно посмеяться с нетрезвыми постояльцами.

Трактир представлял собой крепкий двухэтажный дом у лесной дороги. Позади дома был огражден небольшой огородик, где Арманд выращивал овощи, которыми снабжал свое заведение. Комнаты для постояльцев находились на втором этаже. Всего их было четыре. Сами же владельцы жили в небольшом помещении, дверь в которое находилась прямо за барной стойкой. Кем были посетители и постояльцы «Северной стрелы»? В основном здесь обитали охотники и дровосеки, промышляющие в окрестных лесах, которые почти никогда не оставались в трактире на ночь. Многие из них нарочно занимались промыслом именно в этих краях, чтобы ближе к вечеру посидеть у Арманда за кружкой хмельного напитка и посудачить между собой. Нередко здесь ночевали усталые путники, среди которых в основном были паломники, державшие путь к Антильскому монастырю. Что примечательно, трактир имел даже музыкантов — троих завсегдатаев, которые брали в руки свои инструменты лишь тогда, когда их желудки поглотят кружку-другую веселящего пойла. На самом деле эти музыканты здесь даже не работали. Жили они в деревне неподалеку, но посещали «Северную стрелу» настолько часто, что вот уже несколько лет без их заводной музыки здесь не обходился практически ни один вечер.

Веселая атмосфера встретила и наших путников. Изнеможённый дорогой, Майк с удовольствием уселся за стол напротив монаха и стал проникать в беззаботную атмосферу трактира. Его тело расслабилось, и только начала очищаться голова, как он заметил газету, лежащую на барной стойке. Она так и называлась «Имперская газета» и, похоже, была единственной в Сиенсэле. Однако Майка привлекло не название. «Сегодня годовщина со дня ужасной трагедии в Понтилии, произошедшей ровно 30 лет назад» — гласил заголовок на первой странице. Попросив Аделину принести экземпляр газеты, Майк поинтересовался у Иллариона:

— О каких событиях пишется на этих страницах?

— Понтилия?.. — спросил монах, казалось, у самого себя; лицо его погрустнело, глаза налились печалью, и он притих, готовясь начать свой рассказ. — Карта империи, которую я тебе отдал и которую ты, вероятно, успел досконально изучить, не может поведать тебе одну печальную историю. Ты скажешь, что обширные земли, лежащие за бездонным Морфисом, глухи и мрачны — и окажешься прав. Но когда-то — было это не так давно — там стоял город, единственный город, построенный в дремучих лесах по ту сторону реки. И звался он Понтилией.

— Неужели люди и впрямь смогли построить город за Морфисом?

— Именно. Династии Лирийских удалось побороть лесную стихию, и Понтилия была возведена там, где это было сделать практически невозможно. Это была единственная живая точка в диких краях востока. Это был небольшой городок с темными улицами и населением почти в тысячу человек. Понтилия была отрезана от внешнего мира. Дорога туда была глухой и опасной. По всей империи ходили мистические слухи о разнообразных опасностях, подстерегающих путника по дороге в Понтилию. Не каждый купец осмелился бы направить туда свою повозку, а бесстрашные проводники по восточным лесам брали за свои услуги слишком уж высокую плату.

— И что же стало с этим городом?

— Ровно тридцать лет назад Понтилия погибла. Погибла в огне. Глубокой ночью в городе вспыхнул пожар, поглотив в себя почти всех его жителей. Народная молва до сих пор уверяет в том, что этот пожар — расплата этих проклятых земель за то, что люди осмелились возвести там город. Однако официальной версией гибели Понтилии является умышленный или неумышленный поджог…

Рассказывая о трагичной судьбе Понтилии, монах заметно погрустнел и пожелал удалиться в свою комнату. Майк остался за столом один в окружении веселых посетителей.

Погруженный в глубокие раздумья, ученик не заметил, как к нему подсел мужчина. Он обратил внимание на соседа лишь в тот момент, когда тот сильно стукнул по столу и радостно воскликнул, обращаясь к Майку:

— Дружище!

Ученик повернул голову и увидел пред собой сильно пьяного здоровяка. Незнакомец едва помещался на маленьком деревянном стуле, а рука его была как минимум втрое толще, чем рука любого из посетителей, находящихся сегодня в трактире. Было даже странно, как хрупкий стол смог выдержать удар этого бревна. Поначалу Майк насторожился, но затем успокоился и улыбнулся, заметив дружелюбную улыбку на грубом, но довольном лице здоровяка.

— Дружище! — повторил незнакомец, взвалив огромную руку на плечо Майка. — Сколько же мы с тобой не виделись! Где ж тебя носило все это время?!

Ученик с недоумением посмотрел на мужчину и еще больше убедился в его большой силе.

— Вы ошиблись… — после неловкой паузы сказал Майк. — Мы не знакомы.

— Что?! — грозно промолвил здоровяк, однако улыбка не исчезла с его лица. — Я ошибся?! Да разве я мог ошибиться?! Ведь я же не пьян!.. Гленар! — окликнул он кого-то из постояльцев. — Гленар! Я пьян?

— Нет, что ты! — насмешливо ответил тот.

— Вот! — довольно воскликнул здоровяк и обнял Майка еще крепче. — Неужто мы не знакомы?

Ученик растерянно помотал головой.

— Да как же! Разве ты не… постой… как же его звали?.. Впрочем, не важно! Ты почему, дорогуша, грустишь? Вот видишь, трактирщик наш дорогой — и тот весел.

— Работа у него интересная, — улыбнулся Майк.

— Интересная, не спорю. Но тяжелая и ответственная! Я знаю этого человека много лет. Его зовут Арманд. Представляешь, его зовут Арманд! Прямо как императора! Арманд! — здоровяк окликнул трактирщика. — Армандушка! Иди ко мне!