аналог с кучей побочек. Залозина вела это дело. В итоге мне пришлось уйти, начальника отдела закупок и старшего юриста больницы тоже уволили, заму в департаменте выговор выписали. Родителям дали компенсацию и возместили расходы на похороны, естественно, вряд ли это их обрадовало. Конец.

Виктория Сергеевна замолчала. Она рвала на мелкие обрывки уже вторую бумажную салфетку, воспоминания давались ей нелегко. Взгляд был затуманенным и полным отрешенной безнадежности.

– Больше не спрашивай. Подробностей не будет, – жестко сказала она. – Для меня эта история, как ножом по сердцу.

– Вопросов только два, – сказал Сергей, отставляя в сторону пустую тарелку. – Почему такое слабое наказание? И за что уволили юриста?

– Про наказание ты у своих коллег спроси, я приговоры не выносила и степень вины не определяла. А юрист вел контракты по закупкам, – ответила Виктория Сергеевна, было очевидно, что разговор ей неприятен.

– Да, мои коллеги могут ответить только по букве закона, а я хочу узнать, что повлияло на вердикт. Вы поймите, я пришел не для того, чтобы вам нервы мотать, мне не интересно, из-за чего произошла та ситуация, прошлого не вернуть, и я не так сентиментален, чтобы ради внутренней справедливости расследовать старые дела, – Сергей встал из-за стола и прошелся по комнате. – В карьере Залозиной было не так много резонансных дел, что в следствии, что в суде. Я хочу разобраться, каким человеком она была и за что ей могли выпустить кишки на свежий ноябрьский снег.

– Так про кишки правда? Я думала, журналисты чернят, – Виктория Сергеевна сцепила ладони в замок.

– Правда. Жизнь сейчас вообще страшнее выдумок писателей и корреспондентов.

Сергей ходил вдоль шкафов с книгами и полок с фотографиями. Тома Большой медицинской энциклопедии стояли бок о бок с классиками зарубежной литературы: «Тайна Эдвина Друда» Диккенса, «Зеленые холмы Африки» Хемингуэя. Верхний ряд занимали подборки отечественных авторов: Булгаков, Достоевский. У самого края шкафа, обращала на себя внимание книга с длинным названием: П. И. Карпов «Творчество душевнобольных и его влияние на развитие науки, искусства и техники». Главнаука, 1926 год.

– Разумов оказывал мне поддержку в то время, – уже спокойно произнесла Виктория Сергеевна.

– Это который в Совете Федерации?

– Да, тогда он в областной думе был, председателем.

– Теть Вик, не из любопытства спрашиваю. Он по личным мотивам помогал или по коммерческим интересам?

– По личным. Подробности надо? – ответила Виктория Сергеевна, острый взгляд, казалось, готов был прожечь Норвежского насквозь.

– Не обижайтесь. Я бы никогда не стал задавать подобные вопросы в обычной ситуации, – рассматривая многочисленные рамки с фотографиями, сказал Сергей. – Я хотел именно от вас это узнать подробности, чтоб Макса не грузить этим и не играть в испорченный телефон.

– Да поняла я.

– Кстати, – заметил Сергей, – Макса дома не застать, блин. Он сюда, что ли, переехал. Я в среду искал его, не дозвонился, заехал на проспект, а его нет. Потом он рассказывал, что тут ночевал. Это у него так кризис среднего возраста начинается? Снова к маме под крыло тянет?

Виктория Сергеевна улыбнулась шутке. Она немного расслабилась, неприятная и больная тема осталась позади, а вот обсудить сына она всегда любила.

– Среда, среда… Да, вроде тут был. Точно! – вспомнила она. – Днем еще приехал, баню топил. Вообще, в последнее время часто стал заезжать просто так, в гости и оставаться на ночь тоже. Скучно, наверно, одному в квартире. Он особо душу не раскрывает. Скрытничает, особенно на тему чувств, переживаний.

– В тот раз тоже ночевал, видимо?

– Да, только ночью в город сорвался, сигнализация сработала, датчик протечки на кухне.

– Ого, он не говорил. Залил кого?

– Нет, обошлось. Фильтр, по-моему, потек, который на питьевую воду, и потихоньку накапал лужицу прям у датчика.

– Повезло, – задумчиво произнес Сергей.

Он дошел до каминной полки, на которой вперемешку с маленькими литыми статуэтками тоже стояли фотографии. На одной из них был запечатлен рабочий коллектив на крыльце детской областной больницы. На ступеньках рядами стояли люди в белых халатах, внизу в середине была Виктория Сергеевна и солидный мужчина в темном костюме. Сергей взял рамку в руки и внимательно стал рассматривать глянцевое изображение.

– Это День медика, года за полтора до тех событий, о которых ты расспрашивал, – пояснила Виктория Сергеевна, заметив интерес Сергея.

Один из мужчин во втором ряду казался Норвежскому знакомым, но он не мог вспомнить, где видел это лицо. Или просто похож на кого-то. Сергей буравил взглядом улыбающееся лицо молодого человека, но в голову ничего не приходило.

– А это кто? – Сергей указал на интересующую персону.

– Костя Семушов. Тот самый юрист, которого уволили вместе со мной. Знакомы?

– Да не могу вспомнить, где я его видел. Точно не дружили и не работали вместе. Вертится в голове образ, а откуда – не могу понять. Можно я сфотографирую? – спросил Сергей, ставя рамку обратно на полку.

– Конечно.

Тонкий лед у обочины дороги звонко хрустел под колесами «Субару» Норвежского, день близился к закату, и Сергей возвращался в город в предвкушении приятного вечера с Сашей. Настроение было паршивое, не давали покоя фотография с каминной полки и фраза, сказанная Викторией Сергеевной перед тем, как закрыть дверь за гостем: «Я тебе всегда рада, Сережа, но, пожалуйста, больше с такими вопросами ко мне не приезжай». И закрыла дверь.

Сергей нашел в списке последних вызовов Вадима и сделал вызов.

– Чего? Привет, Серега! – было слышно, что Вадим в хорошем расположении духа.

– Слушай, не могу вспомнить, где видел человека. Лицо знакомое, а памяти нет. Я тебе сейчас скину фотку, взгляни, мало ли. Почему-то мне кажется, что это с работой связано.

– Давай, но я накатил уже. Выходной же. Так что за оперативность мыслей не отвечаю, – засмеялся в трубку Вадим.

– Завидую тебе, – сказал Норвежский и закончил разговор.

Следя за раскисшей дорогой, Сергей переслал эксперту фото парня с больничного крыльца. Еще его беспокоил Макс и его странные ночные поездки из поселка в город в ночь убийства судьи Залозиной. Нет, он не подозревал друга в кровавых забавах, но совпадения по обоим эпизодам были дурацкими и напрягали без того забитую мыслями голову.

Пришло ответное сообщение. Вадим ответил картинкой, скриншотом экрана телефона с открытым видеороликом. Ролик Сергей уже видел. Стол в ночном клубе, двое мужчин с одной и три девушки с другой стороны. Одним из мужчин был немного располневший бывший юрист детской больницы Семушов, а напротив него сидела веселая рыжеволосая Зина Бокова.

19

«За желтым холмом солнце скрывается

Пылающий лис прячусь как заяц я,