на брифинг Министерства здравоохранения об ухудшении эпидемиологической ситуации в области, в связи с наступлением сезона ОРВИ. Ежегодное формальное мероприятие, но ей там быть необходимо, в брифинге принимает участие губернатор, а Альбина никогда не упускала шанса лишний раз показаться во всей красе перед руководством области. У нее были заготовлены вопросы, которые одновременно выставляли ее в хорошем свете перед начальством, и само руководство могло ответить на них так, чтобы заголовки новостей были в положительном ключе.

Альбина ловко ввинтила свой «Порше» в поворот и выехала на привокзальную площадь. После утреннего дождя площадь представляла собой что-то среднее между мелким бассейном и неглубоким прудом. При проектировании и дальнейших ремонтных работах все участвующие лица упустили из вида обустройство ливневых колодцев, и теперь после каждого дождя парковка перед вокзалом и подъездные пути к ней покрывались ровным слоем воды, выше щиколотки взрослого человека. Отступать перед трудностями главный редактор «Северного берега» не любила, поэтому усилила давление на педаль акселератора и, рассекая потоки грязной, воды за несколько секунд проскочила местную Венецию в отдельно взятом районе Берегового, попутно окатив волной из-под колес зазевавшегося у бордюра пешехода.

Она была довольна тем ажиотажем, который произошел после ее вчерашнего поста на канале. Куча репостов, звонков от коллег разной профессиональной величины и реакция полиции. Эмоции от произошедшего укутывали ее, как теплое одеяло в зябкую ночь. Сейчас Альбина была уверена, что это не провокация от недругов или конкурентов, хотя кто в местных условиях может с ней конкурировать. Для Альбины уже давно в профессии была она и все остальные, часто, по ее словам, альтернативно одаренные маратели бумаги и уничтожители клавиатур. Теперь она ждала следующего письма и очень надеялась, что в нем ей расскажут о новом трупе и она объявит об этом раньше полиции. Это настоящая журналистская удача, и к кому как не к ней она должна была повернуться лицом. Вчера вечером Альбина отправила на адрес таинственного отправителя свои вопросы, но ответа не получила. Или адрес был одноразовым, или собеседник предпочитал сам задавать темп разговору. Ее план был в следующем: разговорить этого психа и убедить его дать ей видеоинтервью, естественно, на условиях анонимности. Опасная, но чертовски крутая идея. Понятно, что будут претензии ментов, и, скорее всего, начальство тоже в восторге не останется, но ей на это уже будет плевать. После такого интервью ей будут открыты все двери в российской журналистике, и можно будет параллельно развить свой канал до федерального масштаба. А дальше…

В мечтательных раздумьях Альбина подъехала к шлагбауму парковки правительства Северской области. Аккуратно размещая автомобиль между нарисованных на мокром асфальте полос, она вдруг снова представила соленый и немного терпкий запах морского бриза в будущем собственном доме у моря. Вот ее мечта, и это определенно стоит риска и усилий.

* * *

– Заходи, Сереженька. Тапочки надевай. Обедать будешь? – Виктория Сергеевна, как всегда, была мила и учтива со старым знакомым.

– С удовольствием. Борщ? – закрывая за собой входную дверь, спросил Сергей.

– Рассольник. Будешь?

– Конечно, уже забыл вкус вашей домашней еды. Сколько лет не заходил.

– Я так поняла, что и сейчас бы не зашел, если бы не такой ужасный повод.

Час назад Норвежский позвонил матери Максима и напросился в гости. Юлить по телефону не стал, сразу объяснил свой интерес к неприятным обстоятельствам знакомства Виктории Сергеевны с ныне покойной Галиной Залозиной. Сергей, когда приехал к дому матери своего друга, не стал сразу выходить из машины, он сидел и размышлял, стоит рассказывать подробности убийства судьи или лучше упустить детали. Местные журналисты уже, конечно, описали в красках события роковой ночи в сквере у суда, но, как это всегда бывает, половину додумали, а вторую половину переврали.

– Да, теть Вик, стыдно в этом признаваться, но так и есть, – Сергей вышел из коридора в просторную гостиную. Тапки шуршали по наборному паркету.

Большая светлая комната с овальным обеденным столом у стены, книжные шкафы, ковер с толстым высоким ворсом у камина с каменной полкой. Интерьер в светлых цветах был сделан со вкусом, без лишнего пафоса. Комната выглядела одновременно современно и по-домашнему.

– Макс сказал, вы были знакомы с Залозиной? – садясь за стол, задал первый вопрос Сергей.

– Ты сразу о деле, – усмехнулась хозяйка. – Как живешь-то? С Максима ведь слова не вытянешь.

– Извините. Нормально все. Служба-дом-служба. Скучно, наверно.

– Не женился?

– Нет, – улыбнулся Сергей. – Сработаю на опережение и сразу скажу, что девушка есть. Но пока все только начинается, и мне нравится, как все складывается.

– Ну и замечательно, я рада. Мама как?

– Хорошо, не жалуется. Она ведь никогда не жалуется. Но я слежу, через соседей, родню. Все нормально. Внуков только очень ждет, переживает, – рассмеялся Сергей.

– Мы все переживаем по этому поводу. Мой вон тоже не торопится, а скоро четвертый десяток пойдет.

Виктория Сергеевна поставила перед гостем глубокую тарелку с дымящимся супом. Рядом на блюдце лежали треугольные кусочки хлеба, сало и зеленый лук с пригоршней соли.

– Ты ешь, а я расскажу. История будет короткой. Когда в больнице случилась трагедия, от комитета делом она занималась. Спокойная, уравновешенная женщина. Довольно грамотная. Проблем от нее серьезных не было, занималась своим делом. Когда все закончилось, мы с ней больше не общались. Как-то в ресторане встретились, поздоровались, вежливыми фразами перекинулись, и все. Ужасно, конечно, я, когда узнала, что с ней сделали…

Виктория Сергеевна налила себе воды из пузатого графина и залпом выпила стакан.

– Получается, после суда у вас контактов не было? – Сергей с аппетитом ел суп вприкуску с зеленым луком.

– Я не искала с ней встреч. Сам понимаешь, хотела быстрее забыть всю историю. Плюс было много дел, связанных с открытием бизнеса, это хорошо помогало переключить голову.

– Я никогда не спрашивал, а Макс сам в подробности не вдавался. Если вам не сложно, расскажите о событиях в больнице и дальнейшем расследовании.

– Зачем тебе? – выражение лица Виктории Сергеевны сменилось с грустного на серьезное.

– Хочу больше понять про личность Залозиной. Уверен, ваш рассказ мне поможет.

– Хорошо, но больше я не хочу возвращаться к этой теме.

– Как скажете, – произнес Сергей и приготовился слушать.

– Тринадцать лет назад в течение нескольких дней резко ухудшилось состояние семи детей. У всех были проблемы с неврологией, лечение было схожим. В итоге четырех детей мы не спасли, а трое получили инвалидность и необходимость в постоянном принятии лекарств. Зрение упало, нагрузки никакие нельзя, сердце может не выдержать. Я была главврачом тогда. Началось расследование, которое установило, что вместо хорошего лекарства был закуплен дешевый непроверенный