- Э-э… Что? Это очень серьезное обвинение, Рубен. Откуда ты это взял?

- Ты в курсе, что секретарь у тебя довольно болтлива, если напомнить, что у нее ребенок лечится в Израиле за счет фирмы? Кстати, тебе неплохо бы ставить начальство в известность при изъятии такого количества средств на неуставные расходы, да Влад? Нет, я не против благотворительности, просто предпочитаю об этом знать. Вот вчера узнал, предложил девушке помощь как ныне безработной. Рассыпалась в благодарностях, пела соловьем, всё про твою схему передачи данных мне рассказала, даже выходное пособие за сговорчивость получила, чтобы к ребенку было на что полететь.

Лицо Влада тут же пошло красными пятнами.

- Что за бред, она подставила меня и сбежала! – возмутился он с чувством.

- Ага, ага, я так и подумал. И переписку с «Энчансинг» с твоего компьютера тоже она вела? Или ты думал, наш спец не взломает твою систему паролей?

- Какую такую переписку? Я ничего не знаю…

- Вы подписывали договор о неразглашении, - вступил в разговор юрист, нервным движением поправляя галстук. – И тем не менее подробно описывали новый продукт в беседе с лицом, работающим в конкурирующей компании.

- Ты-то что вякаешь? Тебя спрашивали вообще? – Влад бросил на юриста уничтожающий взгляд.

- Не сметь повышать голос на моих сотрудников, - обманчиво тихим голосом процедил Булатов. – Тебе чего не хватало, Стахов? Зарплата маленькой казалась? Или всему виной карточные долги? Кстати, когда ты успел так задолжать?

- Я ничего никому не должен! – продолжил возмущаться Влад. – Признай, ты всё это на меня навесил из-за этой суки, да? Мы же с тобой эту фирму вместе подымали…

- Всем выйти! – Рубен поднял вверх правую руку.

Охранники с юристами поспешили исчезнуть из кабинета, а Булатов прошипел:

- Я благодарен судьбе за то, что начал эту проверку. Ты – балласт, который только вредит делу, и я с превеликим удовольствием вышвырну тебя вон. Жасмин тут уже вообще ни при чем.

- Рубен, я не торговал по-настоящему ценными данными. Только тем, что отработано и точно сверхприбылей не принесло бы, это скорее диверсии были, а не слив полезной информации. Ты проверь! Это не вредило компании. Я же имею понятие о том, кто друг, а кто враг, что можно делать, а что нельзя. Ты не можешь вот так просто списать меня со счетов…

Чем больше Стахов говорил, тем сильнее Булатову хотелось спустить его с лестницы. Если крадешь не слишком ценное, это делает тебя не таким уж и вором? Железная логика.

- Ты не можешь вот так просто меня уволить! – замахал руками Влад.

- Я уже это сделал, - процедил Рубен.

Стахов аж подпрыгнул на месте, а лицо его сплошь покрылось красным цветом, словно он оказался близок к тому, чтобы схлопотать сердечный приступ:

- Ты забываешь, кто мои родственники, Рубен.

- Только благодаря им ты покинешь этот офис с целыми костями. Ну… почти со всеми целыми костями.

Булатов резко дернулся вперед и что есть силы двинул Стахову по ребрам, а силы в его кулаках было достаточно.

«Та-а-ак… - протянул про себя Рубен, наблюдая в мониторе за тем, как служба безопасности выводила Стахова из здания компании. – От паразита избавился, теперь пора брать заслуженную награду».

- Анжела зайди, - проговорил в трубку рабочего телефона.

Очень скоро в его кабинет вплыла секретарь.

Рубен лениво оглядел ее наряд а-ля Строгая Но Доступная. Красная юбка-карандаш, белая блузка по фигуре, застегнутая почти на все пуговицы. А под всей этой мнимой строгостью стопроцентно был корсет, очень уж характерно приподнята грудь.

Раньше он легко мог приказать ей раздеться, встать на колени и сделать то, для чего мудрый создатель спроектировал девичьи губы такими мягкими и сексуальными, а рот влажным и притягательным. Рубен откинулся бы на спинку кресла, позволил умелице показать мастерство.

Теперь же, несмотря на то, что уже больше недели не был с женщиной, раздевать секретаря не хотелось. Больше того, почему-то Анжела вообще перестала казаться ему привлекательной, хотя она для него, можно сказать, универсальный секс-тренажер.

«Серьезно… Блондинка баскетбольного роста с торчащими колом сиськами – клеше», - цокал он языком про себя.

Не нравилась больше совсем.

То ли дело Жасмин. Ее красота скромнее, но вместе с тем ярче, что ли, честнее искреннее. Ростом малышка гораздо ниже, зато как удобно сажать ее на колени! Грудь меньше, зато легко умещалась в ладонь. Губы аккуратнее, изящнее, и никакого в них геля. Кожа мягче, ее приятней касаться, а какая горделивая осанка!

Жасмин – его новый стандарт красоты, а Булатов уж точно заслужил самого лучшего.

- Слушаю вас, Рубен Русланович, - замурчала Анжела.

Она всегда разговаривала с ним подобным образом, когда оставались наедине. Знала, что его можно возбудить не только внешностью, но и тембром голоса.

И он бы даже отреагировал, наверное, учитывая длительность воздержания. Но отнюдь не ее мурлыканья ему хотелось.

- Есть у меня вопрос необычный и строго конфиденциальный. Скажи мне, Анжела, как вы, девушки, любите, чтобы за вами ухаживали? – спросил он деланно равнодушным тоном.

Не приходилось ему раньше прибегать к подобным ухищрениям. Дело решалось само собой. Зато в этот раз понял – надо, и даже захотел ухаживать, что для него само по себе удивительно.

Можно было, конечно, и гугл озадачить. Но продираться сквозь толщу противоречивых советов не хотелось, лучше уж расспросить живую девушку.

Анжела тут же приосанилась, расплылась в улыбке и начала выдавать ценные сведения:

- Какой у вас интересный вопрос! Каждой девушке внимание ценно… сюрпризы…

Рубен внимательно слушал пространную речь секретаря, а потом достал телефон и стал записывать те идеи, которые ему казались наиболее интересными. К чести сотрудницы их набралось множество.

- Самое главное, - заканчивала речь Анжела: - нам, девушкам, искренность важна. Лучший способ дать знать об интересе – прямо об этом сказать. Вот если бы вы ко мне чувствовали симпатию, достаточно бы было просто признаться.

«Хотел бы я, чтобы с Жасмин всё оказалось так же просто», - усмехнулся Рубен. Впрочем, этим советом он тоже воспользуется.

- Спасибо, Анжела, ты свободна, - кивнул, уже мысленно прикидывая план действий.

- Вы больше ничего не хотите мне сказать? – вдруг спросила секретарь и как-то странно посмотрела на Рубена.

- Нет, ничего, - он дал понять взглядом, что ей пора уходить.

Анжела зацокала каблуками к выходу и закрыла за собой дверь.