уже пять раз завоевал звание чемпиона, в том числе и среди юниоров в возрасте до шестнадцати лет. При этом совершил большой скачок в национальном рейтинге и уже занимает 88-е место в целом по стране и первое в своей возрастной категории. Юношу считают большим талантом, но очень эмоциональным, недисциплинированным и слегка сумасшедшим игроком. Его зовут Роджер Федерер.

В первой половине дня он выиграл свой стартовый матч против австралийца Ллейтона Хьюитта. Правда, победа далась с трудом – 4:6, 7:6, 6:4, и ему пришлось отыгрывать матчбол. Сейчас он сражается на одном из второстепенных кортов в дальнем углу. Сквозь сетчатое ограждение за матчем наблюдают четыре-пять зрителей. Против Федерера играет итальянец Науэль Фракасси – ничем не выделяющийся из общей массы теннисист, который не проявляет фантазии и монотонно топчется на задней линии. Он пытается измотать соперника и воспользоваться его ошибками, стараясь сам не рисковать. Такая тактика оказалась результативной, и он выигрывает первый сет 6:4.

Намного интереснее наблюдать за Федерером. Во-первых, он демонстрирует в игре легкость и элегантность. На подаче и при игре форхендом он придает мячам такое ускорение, что ему постоянно удаются эйсы и виннеры даже на медленном грунтовом покрытии. Я нахожу такую игру привлекательной. Во-вторых, примечательным мне кажется и его поведение. Похоже, что у него внутри бушует буря. Он напоминает перегретый паровой котел, из которого постоянно надо спускать пар. Спортсмен отдается игре со всей страстью и не прощает себе даже малейших ошибок.

Складывается впечатление, что Федерер не замечает ничего вокруг. Есть только он, мяч и прямоугольник корта, расчерченный линиями. Так выглядит мир, в котором он живет, и в этом мире нарастает напряжение. Ему недостаточно просто выиграть розыгрыш. Теннисист старается выполнять каждый удар с максимально возможной точностью. Иного он не признает. «Идиот», – ругает себя даже после выигранного мяча. При этом уже не первый раз швыряет на корт свою ракетку. «Жалко, что такой талант пропадает», – думаю я, покидая корт после первого сета. Мне совершенно ясно, что, будучи на таком взводе, Роджер не сможет отыграть разницу в очках.

Но ему это удается. Когда я возвращаюсь, он чудесным образом восстанавливает контроль над игрой и выигрывает два следующих сета 6:3 и 6:1. Теперь у нас с Дитером есть сюжет. Через пресс-центр я прошу Федерера об интервью, хорошо зная, что молодые игроки обычно отделываются стандартными фразами, потому что у них нет опыта общения с прессой. Этим объясняется их робость, сдержанность, осторожность или все сразу.

Однако к Федереру это не имеет отношения. В маленькой раздевалке с деревянными скамейками и раскладным столом, где мы проводим наше первое интервью, юноша поражает меня своей открытостью. В нем нет ни капли замкнутости или недоверия. Роджер уверен в себе, доступен, раскрепощен, вдумчив в высказываниях. Это совсем не тот человек, которого я видел на корте. Я спрашиваю, почему он так требователен к себе и так самокритичен, несмотря на то что очень хорошо играет для своего возраста.

Он не уходит от ответа и, кажется, даже охотно воспринимает критику. «Я знаю, что не стоило бы так часто выходить из себя. Это мне вредит, – говорит он. – Но я не прощаю себе ошибок, хотя и знаю, что в теннисе без них не обойтись». При этом он мечтательно смотрит вдаль и произносит фразу, которую я выношу в заголовок своей первой статьи о нем: «Надо стремиться к совершенству в игре». Спустя годы я напишу книгу, английский перевод которой будет озаглавлен: «Стремление к совершенству».

В моей статье, появившейся на следующий день в Tages-Anzeiger, сказано: «Он играет в гармоничный атакующий теннис, но каждый проигранный мяч сопровождает бранью и выражением недовольства». В качестве своего кумира Федерер называет уже не Беккера и не Эдберга, а Пита Сампраса. Вместе с тем он понимает, что до желаемой идеальной игры пока еще далеко. Ему надо менять не только свою психологию, но и совершенствовать бэкхенд, подачу и удары с лета. К тому же, по его признанию, он не выкладывается на тренировках на сто процентов.

«Я не люблю тренироваться и плохо играю на тренировках, – заявляет он в тот вечер в Гуггахе. – Но в серьезных играх я вдвое лучше».

Вдвое лучше, когда гром грянет? Я вновь настораживаюсь. Ведь эта черта – проявлять самые лучшие качества, когда все стоит на кону, – очень ценится спортсменами и редко встречается, а ему она, похоже, дана от рождения. Это станет ключевым качеством в его карьере.

Мировой молодежный кубок существенно не повлиял на карьеру Федерера. Он заканчивает участие в нем с тремя победами и одним поражением от индонезийца Феби Видиянто, и с таким результатом команда Швейцарии занимает лишь 15-е место. Роджер продолжает тренироваться и уже довольно комфортно чувствует себя в Экюблане. Еще до своего пятнадцатого дня рождения он получает разрешение играть в турнире «Интерклуб» в высшей лиге. В команде клуба Old Boys рядом с Питером Картером выступает и Рето Штаубли, который станет Роджеру хорошим другом и в дальнейшем будет сопровождать его в турах, а также будет присутствовать на том самом ужине чемпионов в Лондоне в 2018 году. Когда в ноябре Федерация тенниса Швейцарии публикует новые списки игроков, Роджер в 15 лет попадает в группу «А», что обеспечивает ему еще большую финансовую поддержку.

Ив Аллегро догадывается, какие колоссальные возможности таятся в этом подрастающем таланте. «Когда он однажды вернулся в Экюблан с важного турнира в итальянском городе Прато, я спросил: “Ну, как дела, как сыграл?” – “Спасибо, хорошо, – ответил Роджер. – Я выиграл”. Я сказал: “Хорош заливать”. Однако оказалось, что он действительно победил в турнире, причем не упустил ни одного сета. Я тогда подумал: “Уж если он в шестнадцать выигрывает такие турниры, значит, он действительно силен”».

Аллегро вспоминает еще одну историю: «Мы должны были написать на листках свои цели. Все написали что-то типа: “Хочу войти в первую сотню мира”. Только у Роджера было написано: “Войти в десятку лучших, а потом стать первой ракеткой мира”. С тех пор мы смотрели на него уже другими глазами».

Глава 18

На своих ногах

В августе 1997 года Швейцарское теннисное объединение Swiss Tennis переезжает на новое место. Экюблан выполнил свою функцию. Вместо него в Биле, на границе немецкой и французской языковых областей, открывается Дом тенниса. Он стоит на улице, которая годы спустя станет называться аллеей Роджера Федерера. Здесь размещается национальный центр подготовки, который объединяет под одной крышей как программу Tennis Etudes, так и