– Отворот вправо 10, – скомандовал Чайка.

– Есть вправо 10. – Рулевой в ходовой рубке повернул штурвал.

Малый ракетный корабль снова ударил из носовой 76-миллиметровой пушки. На этот раз командир «Балтийска» и расчет носового орудия с удовлетворением отметили вспышки разрывов на корпусе одного из немецких катеров-тральщиков. Он потерял ход и зарылся носом в волны.

– Добивай его, Леша! – Виктору Чайке было довольно сложно сдержать азарт и заставить свой голос звучать беспристрастно.

– Понял, командир. – Снова нажата спусковая педаль.

Носовая пушка отзывается дробным грохотом, в сумерках сверкает дульное пламя. Вспышки выстрелов на дистанции менее 10 километров отчетливо различимы и в оптику мощных биноклей, и на экране обзорно-прицельного комплекса. Немецкий тральщик обречен. Несмотря на свою феноменальную живучесть, он скрывается под водой.

– Леша, переноси огонь на крайний слева корабль, – скорректировал капитан-лейтенант Чайка. – Полный вперед, разворот влево 30 градусов.

– Есть полный вперед, лево 30.

«Балтийск» развернулся и стал на полной скорости догонять немецкие корабли. Пусть они маневренные, но преимущество в скорости все же оставалось за малым ракетным кораблем. Да и по мореходности он превосходил немецкие катера-тральщики.

Впрочем, Чайка старался не подходить близко к немецким тральщикам. В 1941 году у них вооружение было – так себе… Всего лишь одна «двадцатка» скорострельная на носу и несколько пулеметов. Но для «Балтийска» любое повреждение «нежной» электроники, антенн РЛС или других систем было смерти подобно. Все же малый ракетный корабль начала XXI века создавался совсем для иных морских сражений – когда все решают высокоточные самонаводящиеся ракеты, радиолокаторы и системы электронных помех. А не броня, калибр артиллерийских стволов и вес бортового залпа. Поэтому и держать удар в прямом столкновении, на дистанции видимости цели в бинокль для «Балтийска» – это весьма непростое испытание.

– Товарищ командир, пара немецких кораблей обходят нас по левому борту, – доложил вахтенный сигнальщик.

– Разворот вправо 15, полный вперед. Кормовому зенитному комплексу – уничтожить цели огнем пушек!

– Вас понял. – Командир комплекса лейтенант Тихонов развернул боевой модуль со страшными шестиствольными «связками» скорострельных 30-миллиметровых пушек.

– Дальность до целей – 5 километров, взял на сопровождение визуально, – доложил оператор комплекса.

– Ждем…

– Дальность 3700…

В телевизионный прицел были заметны светящиеся вспышки дульного пламени 20-миллиметровых скорострельных пушек на носу немецких катеров-тральщиков. Вокруг малого ракетного корабля взлетели всплески падающих снарядов.

– Огонь!

На корме «Балтийска» развернулся огневой модуль, и вечерние сумерки разорвали светящиеся снопы бронебойно-трассирующих снарядов. Егор Тихонов бил короткими очередями, которые неслись к цели, словно лазерные разряды. Оба «раумбота» были буквально разорваны в клочья, несмотря на то, что обладали хорошей живучестью. Все-таки противостоять сосредоточенному удару сразу нескольких 30-миллиметровых снарядов для них было невозможно.

«Балтийск» расстрелял почти все оставшиеся катера-тральщики. Его две шестиствольные пушки зенитного огневого модуля почти вдвое перекрывали дальность стрельбы немецких 20-миллиметровок – 4000 метров против 2300 метров.

Последний уцелевший «раумбот» прижался к берегу, его капитан весьма грамотно использовал характеристики своего небольшого корабля, его плоское дно и движители Фойта-Шнайдера, которые позволяли неплохо маневрировать на мелководье.

– Полный вперед! Добьем гада, – скомандовал Виктор Чайка. – Рулевому – отворот вправо 10, держаться мористее.

Опасения командира МРК были вполне обоснованны. Не хватало им напороться на прибрежные скалы или сесть на мель. Пример «Лейпцига» наглядно показал такую опасность, и повторять его судьбу не хотелось.

– Товарищ командир, не могу выделить метку цели на фоне помех. Тут каждая банка[12], каждая скала дает отраженный сигнал, – доложил оператор локатора.

– Понял, сигнальщикам – усилить наблюдение в секторах. Рулевой, курс прежний. Обороты средние.

– Есть курс прежний.

– Есть усилить наблюдение.

– Машины работают, средний вперед.

Впереди по курсу «Балтийска» лежали острова Моонзундского архипелага: самый большой – Сааремаа или Эзель, Даго, Моон, Вормс, а также около 500 мелких островков. От материка архипелаг отделен проливом Вяйнамери. Сейчас на Моонзунде сражались против гитлеровцев остатки советского гарнизона. Доставить им боеприпасы и эвакуировать раненых с уходом Красной Армии и флота из Таллина стало невозможно.

Капитан-лейтенант Чайка рассчитывал, что последний из «раумботов» наведет его на плавбазу немецких катеров-тральщиков, и ее удастся уничтожить.

Но случилось иначе…

* * *

– Командир, на локаторе отметки двух надводных целей. Водоизмещение первой – до 1000 тонн, вторая – крупнее. Прямо по курсу удаление шестнадцать миль.

– Классифицировать.

– Судя по всему, тральщик, – доложил старпом, сверившись с компьютерами «БИУС». Вторая цель не классифицируется, вероятно, гражданское судно.

– Скорее всего, та самая плавбаза… Штурман, рассчитать боевой курс для артиллерийской стрельбы.

– Есть. – Алексей Гравицкий начал щелкать клавишами навигационного компьютера, вводя данные.

Чайка задумался: немецкий тральщик имел сопоставимые с «Балтийском» размеры и довольно солидное вооружение. На носу и на корме – по одному 105-миллиметровому орудию с дальностью стрельбы 15–20 километров и два зенитных 37-миллиметровых автомата. Их дополняли еще и три скорострельных 20-миллиметровки. Так что и в ближний соваться не стоило.

Конечно, носовое орудие «Балтийска» тоже могло бить более чем на 15 километров, хотя реальная дальность стрельбы была все-таки ниже, в пределах 12 километров. К тому же за время боев с бомбардировщиками Люфтваффе в страшном Таллинском переходе, потом с двумя немецкими эсминцами и легким крейсером «Лейпциг», да и сейчас тоже они уже «добивали» второй боекомплект из взятого на борт.

– Леша, сколько у тебя снарядов осталось?

– Шестьдесят две штуки. И это все, командир, – ответил лейтенант Волков.

– Расходуй экономно.

– Есть. Хотя куда уж экономнее…

Перед Виктором Чайкой возникла непростая задача. Снарядов мало, а потому, хочешь не хочешь, а придется сближаться с немецким тральщиком на «пистолетную дистанцию». Примерно километров на 8–10, а это значит, что и его корабль попадет под огонь 105-миллиметровых орудий немца. Виктор Чайка не питал иллюзий: первое же попадание 105-миллиметрового осколочно-фугасного снаряда станет для «Балтийска» последним. Конечно, можно было снова жахнуть по немецкому кораблю зенитной управляемой ракетой с 20 километров. Куда-нибудь в корму, где у тральщика сосредоточен запас мин или глубинных бомб. Но такую ценность, как ракеты, следовало беречь. Ведь, в отличие от снарядов, сложнейшую электронику не воспроизвести еще как минимум полвека, а то и гораздо больше!