голова на место встала. Нужно заинтересовать, — повторил лекарь.

Баль только недовольно проворчал что-то себе под нос. Как будто это было так легко сделать. Но второй промах ему вряд ли простят. Точно лишат места. Отправят в долину следить за людьми. Он не ожидал от себя, что так разозлиться. Ходил по комнате, как по клетке. Леса же продолжала лежать на кровати и смотреть перед собой. Пустой взгляд. Она словно здесь не присутствовала. Это пугало. Второй развод? Другой человек, который вернёт её к жизни, а у него погубленная репутация? Три дня с ней возится и никакого отклика. Даже на работу не ходит. Вернуть к жизни! Ещё сказали бы как это сделать! А то раз бригадир, так решай этот вопрос самостоятельно. Надо было давно взять какую-нибудь пустоголовую девчонку, за которой только и нужен присмотр. Хотя, у него и там бы не получилось. Ну не чувствует он женщин! И ничего с этим поделать не может. Нужна была помощь. Как не противно было это признавать, но он не справлялся.

Попросив соседа присмотреть за Лесой, он пошёл к старейшине. Нужно было договориться о длительном отгуле и поездке в город. Он давно не был у родителей. Надо было их проведать, а заодно и спросить совета. Может и Леса в себя придёт, когда увидит город. Перемена мест порой творит чудеса. Но не в этот раз. Леса осталась безучастной к его предложению.

Жизнь стала напоминать сон. Леса отгородилась от проблем. Она отключилась. Вроде куда-то шла, чего-то делала, но не запоминала эти действия. Всё вокруг стало как на матовой киноплёнке. Старый фильм, в котором она играла какую-то роль, но не могла понять какую. Но так было проще. Ушли переживания. Они отключились. Стало как-то всё равно, где она находится, что делает. Никаких эмоций. Внутри что-то сломалось. Перегорела. Это не нравилось Балю. Она слышала его резкую речь, но слов не получалось разобрать. Точнее они тут же забывались. Умыться. Попить чаю. Закрыть глаза и уснуть, чтоб очутиться в другом мире, более ярком и красочном. Сны были яркие, а реальность тусклой и матовой. В итоге Леса просто потерялась, где сон, а где реальность. Более яркие картины и сюжеты вытеснили серость. Простые действия становились сложными. Даже выпить того же чаю было сложно. Для этого надо было просыпаться, а просыпаться не хотелось. В тех снах было слишком интересно. Там были мечты и фантазии, которые подчинялись ей, в отличие от реальности, где она была лишена права голоса.

Баль чувствовал, что время уходит, а он и так его много проворонил. Именно поэтому в тот же вечер он помог нарядиться Лесе, хотя, тут была скорее не помощь. Она просто не сопротивлялась. Кукла с пустым стеклянным взглядом, что не возражает и почти не подаёт признаков жизни. Слабое дыхание, редкое моргание пушистых ресниц. Он взял её за руку. Потянул на себя. Она нахмурилась, но всё же встала. Пошла за ним, даже не спрашивая куда. Машина. Поездка, которая заняла довольно много времени. Крутые виражи. Если во время поездки в долину Леса ещё возмущалась крутыми виражами, то тут закрыла глаза и казалось, что уснула. Колючие снежинки, что коснулись её щёк, когда они выехали на мост, не заставили её прийти в себя. Он только обнял её, прижимая к себе, и впервые за столько лет растерялся.

В городе в отличие от посёлка жизнь кипела и бурлила. После того, как из трёх городов из-за катастрофы остался лишь один, народ расселился по двум оставшимся в живых городах. Пещеры вытягивались в ширину. Скоро ещё одну пещеру было решено заселять, потому что места всем не хватало.

Баль поднялся к родителям, которые жили на одном из ярусов. Дверь из плотного материала была приоткрыта.

— Дома есть кто? — заглядывая внутрь, спросил он.

— Баль! — мама отошла от печки и сразу его обняла. — Как давно тебя не видела! А это…

— Это Леса. Пришлось жениться, — ответил Баль. — Леса, это Лета, моя мама. Я тебе про неё рассказывала. Ты ещё хотела с ней познакомиться. Помнишь? — Леса на его слова только нахмурилась, но ничего не ответила. — Мам, она из твоих краёв. Что-то произошло и она перестала реагировать на мир. Мы с ней нормально жили. А потом она ушла в себя. Может отец посмотрит. Что посоветует? Или это ваша болячка какая-то? Если она в себя не придёт, то меня в долину отправят.

— Садитесь. Фигле ещё не вернулся. Но скоро придёт, — ответила Лета. — Скоро ужин будет готов.

— Как думаешь, что произошло?

— Без понятия. Я не лекарь, чтоб диагнозы ставить, — спокойно сказала Лета.

— Я думал её чем-то тяжёлым ударить, но наш лекарь сказал, что это плохая идея.

— Это плохая идея, — согласилась Лета. — И с каких пор тебе такие идеи приходят в голову?

— Но нужно же что-то делать, — ответил Баль.

— И поэтому ты решил покалечить свою подругу?

— Нет, поэтому я привёз её сюда, — ответил он. Леса опять нахмурилась, но промолчала.[1]

2

Леса отпила горячего чая. Приятный цветочный аромат с кусочками ягод пробуждал. Откуда-то появилась бодрость, которая разгоняла окружающую серость и матовость. Она огляделась по сторонам. Баль говорил, что они должны были поехать к его родителям. Леса это слышала, но тогда ей было всё равно куда они едут и с кем встречаются. Сейчас же начало появляться любопытство. Первым взгляд зацепил мужчину с чёрными волосами и проседью. Он просто сидел напротив неё. Чуть в стороне сидела невысокая плотная женщина с цепким взглядом и доброй улыбкой. Каменные стены вокруг были украшены картинами из камня, дерева и из лоскутков. Баль что-то горячо говорил на местном языке, но его не особо и слушали. Она перевела взгляд на него. Возмущается, руками машет. И чего его так возмутило? Хотя, какая разница? Она вздохнула. Вернулись горькие воспоминания. Голубое небо над головой. Белые облака. И каменный потолок над головой сейчас. Леса нахмурилась. Сделала последний глоток и поставила кружку на стол.

— Спасибо, — сказала она.

— Не за что, — улыбнулась ей мама Баля. — Пойдём с тобой поболтаем.

— Куда? — спросила Леса.

— По городу пройдёмся. Ты же здесь не была? Или устала?

— Я в последнее время