— Да. Я из последних. Если старейшины говорят, что надо, я сделаю, но не больше. При возможности от такого балласта лучше избавиться.

— Это я балласт? — возмутилась Леса.

— Скажешь, что нет? — Они буравили друг друга взглядом какое-то время, пока одновременно не решили, что стоять напротив сарая со скотиной и спорить как-то глупо и вошли внутрь.

В сарае царил полумрак. В стойлах стояла рогатая скотина, которая была похожа на помесь коровы и лошади с длинной шерстью. Леса ужаснулась животным и спряталась за спину Баля.

— Чего ты трусишь? Хорошая животинка.

— Чего-то она мне не нравится.

— Ты ей тоже не нравишься. Видишь как зло смотрит, — заметил Баль. Животинка недовольно фыркнула и стукнула копытами по воротам, показывая здоровые зубы. Леса не заметила, как выскочила из сарая.

— Чего-то мне расхотелось смотреть на местных животных, — прижимая руку к груди и пытаясь унять быстро стучащие сердце, сказала Леса. Баль не торопливо вышел следом. Детвора наблюдала за ними из-за угла. Оттуда донёсся тихий смешок, но стоило Лесе посмотреть в их сторону, как дети убежали.

— Дети чем-то на птиц похожи: так же щебечут, сбиваются в стаи и слетают довольно быстро с насиженного места, — сказал Баль.

— Я никогда не работала с детьми. Даже близко с ними не общалась. Всё как-то среди взрослых работала. А ребёнком так давно была, что и не помню как это.

— Не так уж и давно, — возразил Баль, доставая трубку и набивая её табаком.

— Всё равно не помню.

— Ты с родителями жила?

— До двенадцати лет. Потом учиться уехала, — Леса тихо рассмеялась. — Я и раньше училась. Много, но когда уехала, то носа из-за книг не показывала. У меня был лишь один шанс, чтоб выбраться с планеты и я его использовала по полной.

— И чем тебе не нравилась твоя планета? — раскуривая трубку и прислоняясь к стене сарая, спросил Баль.

— Она мне казалась несовременной, отсталой. У нас была похожая ферма, постоянные долги и надежды на урожай. Мне так жить не хотелось. Я стремилась к чему-то большему. Чтоб ездить по центральным планетам, чтоб на счету было много денег и не было нужды. Я об этом мечтала.

— И сюда ты приехала за этим?

— Да. Меня увлекла ваша загадка. Почему на планете у некоторых племён не рождаются дети? Это же что-то невероятное. С таким мы ещё не сталкивались. Другие учёные выяснили, что раньше у вам существовала довольно сильная цивилизация…

— Люди. Одно время они были богатым и умным народом. Они и придумали сделать себе рабов, которые могли бы работать в горах, степях, под водой. Им не нужно было, чтоб их творения смогли стать сильнее их, поэтому и сделали так, чтоб можно было контролировать рождение детей. Когда у них случилась война, то им стало не до этих рабов, которые вынуждены были выживать сами. После войны люди откинулись в развитие назад, а мы поумнели и ушли в горы, — сказал Баль. — Знаю эту историю. Одна из Земного союза всё это раскопала и записала.

— Я таких подробностей не знаю.

— Она вроде передавала вам эти знания. Не знаю куда вы их дели, — ответил Баль.

— У вас же остался дубликат?

— И женщина эта ещё жива, — Баль лукаво посмотрел на Лесу. — Выучишь язык, я вас познакомлю. А там и до библиотеки доберёшься.

— Это шантаж.

— Нет, всего лишь пряник, который подтолкнёт тебя учить язык, — спокойно ответил Баль.

— Ну и как животные? — спросила Мава, вытирая руки об передник.

— Мы их испугались, — косясь в сторону Лесы, ответил Баль.

— Пойдёмте я вас чаем напою, — предложила Мава.

— Не откажемся, — решил за них Баль.

— Ты только дым свой на улице оставь.

— Вредная ты женщина, Мава, — буркнул Баль, но спорить с ней не стал.

Они сидели на веранде. Баль вытащил из кармана серёжки и заколки, которые теперь рассматривала Мава с дочкой и выбирали чего взять в подарок. Леса же смотрела на местный пейзаж. Шапки гор, облака, что играют в догонялки, ветер, который был прохладный, но одновременно и ласковый — она не против была бы здесь остаться. Забыть подземелья страшным сном. Жить на такой ферме. Даже на детей бы согласилась. Но опять этот камень, станок…

— Не приживётся, — сказала Мава на гномском языке.

— С чего решила? — спокойно спросил Баль.

— А ты на неё посмотри. Тоска мучает.

— Всё равно не велено отпускать в долину. Она должна быть под присмотром. Слишком умная и полезная.

— Если ей совсем плохо будет?

— Значит потеряем ценный кадр. Но её не отпустят, — Баль вздохнул. Решил ответить на вопросительный взгляд Мавы. — Из лидеров. При её способностях — она может или старостой стать, а может и в совет старейшин войти. В долине и так много вольных умов. И поселения разрастаются. Никто не захочет иметь страну в стране.

— Думаешь в долине думают, как свою страну создать?

— Это ты мне скажи, что у вас думают.

— А ничего никто не думает. Живём как живём, — ответила Мава.

— Точно? — прищурился Баль.

— Забываешь. Пусть мы не похожи на вас, но всё равно за своих считаем. Зря боитесь.

— Да я ничего не боюсь. Так, сказали слухи проверить. Слишком вы подозрительные.

— Что есть, то есть. Ну чего, выбрали подарки? А то нам надо ещё на машину успеть, — вставая, сказал Баль.

Леса поняла, что они уже уходят. Поблагодарила Маву за гостеприимство и вышла на улицу. Свобода. Она ощущалась в каждом вдохе, в каждом порыве ветра. Дети побежали наперегонки в сторону речке. Поддавшись какому-то порыву она подобрала юбки и побежала вмести с ними, в сторону сложной в скирды травы. Это было так давно. Очень давно, когда они с мамой бежали так наперегонки. Отец работал в поле. А они возвращались домой, после того как отнесли ему обед. Дети уже повернули обратно. Леса же добежала до сена и упала в жёсткую душистую траву. Смех сквозь слёзы. Баль не спеша подошёл