новые покои. Думаю, что первый этаж придётся отдать гостям, которые, несомненно, начнут посещать наш дом.

Я не просто так дважды подчеркнул, что теперь это совместное жилище. Судя по лёгкой улыбке, невесте подобная учтивость пришлась по вкусу.

— Тогда завтра мы с фрейлинами и архитектором посетим вас после полудня? Её Величество выделило мастера, дабы он помог с обстановкой и возможным ремонтом, — очередная милая и чуть ли не невинная улыбка.

Оказывается, за меня всё давно решили. Хорошо, что для приличия спросили моё мнение. А могли прислать солдат, дабы я не задавал лишних вопросов. Что-то меня снова тянет в недоброжелательное восприятие любых слов Каролины. Так дело не пойдёт. Всё равно придётся с ней уживаться и не стоит превращать свой дом в место битвы.

— Предлагаю пока обойтись новой мебелью, обоями и шторами. Не хочу жить среди хаоса и грязи, — пытаюсь донести свои мысли по возможному ремонту, — Скоро зима и лучше поторопиться. Зато весной мы можем выехать за город, в тот же Петергоф или Царское Село. А люди займутся переделкой комнат по вашим требованиям.

Благо немка не стала спорить, а просто кивнула. Тут же прибежала одна из её фрейлин, сообщив, что нам пора выходить.

Обручение проходило в Успенской церкви. Небольшое помещение была забито вельможами и наиболее приближёнными к императрице людьми. Сама церемония прошла буднично, несмотря на большое количество гостей, некоторые из которых откровенно позёвывали. Ведь основное торжество далее пройдёт в Зимнем. Наверное, аристократия находилась в предвкушении приёма.

Архиепископ Гавриил встретил нас с улыбкой на лице. Священник выглядел настолько благостно, что я ему не верил. Учитывая постоянные попытки навязать мне духовника, его добрый взгляд являл собой истинное лицемерие.

Так, надо успокоиться и сделать отстранённое лицо. Нет смысла показывать своё истинное отношение к происходящему и присутствующим. Среди гостей достаточно опытных людей, разбирающихся в подобных вопросах. Вельможи и послы внимательно наблюдали именно за мной.

Далее я будто вылетел из своего тела и наблюдал за происходящим со стороны. Хорошо хоть архиепископ не стал разводить излишне длинных церемоний, прочитал положенную молитву и просто благословил наш брак.

Затем наступила гражданская часть. Публика начала медленно расходиться и перемещаться в Зимний дворец. Нас с Каролиной ждала отдельная карета, на которой мы и доехали до главного дворца страны. Там началась уже своя церемония.

Сначала императрица ласково поприветствовала родственников невесты, приехавших на свадьбу, потом послов и наиболее влиятельных вельмож.

После этого уже к нам потёк ручеёк из гостей, которые поздравляли обручённых. Как же это утомительно! Но приходилось терпеть. В отличие от меня, невеста явно получала удовольствие от происходящего. Румянец на её лице пробивался даже через слой пудры, а довольная улыбка не сходила с губ. Может, многие считали это милым. Но мне почему-то мерещился оскал хищника. Каролина была чем-то похожа на лису или куницу. Чую, что после венчания меня ждёт немало сюрпризов. Да и на месте Екатерины я бы не расслаблялся. Если она думает, что может вертеть и помыкать моей будущей женой, то глубоко заблуждается.

[1] Митрополит Арсений (в миру Александр Иванович Мацеевич; 1697 — 1772) — епископ Православной российской церкви, митрополит Ростовский и Ярославский. Лишён сана за противодействие секуляризации монастырских имуществ, умер в заточении. В 2000 году был прославлен в лике святых Русской православной церковью как священномученик.

Глава 7

Сентябрь, Октябрь 1765 года,Санкт-Петербург, Российская империя.

Никогда бы не подумал, что собственная свадьба станет одним из самых малоприятных дней, проведённых на свободе. Если не вспоминать про гибель Анны, то сложно придумать, когда мне было так плохо. Ведь обратной дороги нет, и придётся делить кров с весьма непростой дамочкой.

Я угадал с характером Каролины, которая теперь Наталья. Не прошло и дня после моего разрешения посетить Аничков, как началось сущее нашествие. Сначала нас атаковала целая орда дамочек, являющихся фрейлинами немки. Всё было чинно и спокойно, а затем даже слуги стали вздрагивать от голоса будущей хозяйки и её товарок. На моё замечание, о договорённости просто обставить второй этаж и пока не трогать сами комнаты, ответили, что так и будет.

Вначале наши договорённости соблюдались. Несколько помещений быстро освежили, и в них появилась новая мебель. В том числе в нашей будущей спальне, которой было уделено особое внимание. Не понимаю, зачем к столь личному вопросу привлекать своих фрейлин? Кому какое дело, как выглядит моя подушка или ночной горшок? Оказалось, что это очень важно.

После трёх дней безобразия дамочки перестали атаковать особняк, а я начал надеяться на восстановление прежнего порядка. Но тут дворец заполонили полчища рабочих во главе с Баженовым[1], вроде талантливым молодым архитектором. Против мастера я ничего не имею. Тем более что он оказался приятным в общении и весьма сведущим человеком. А ещё он влился в нашу небольшую компанию, состоящую из Алонсо, Румовского и Бакмейстера. Мы несколько раз ужинали вместе и остались вполне довольные друг другом. У меня не так много знакомых, с кем можно просто поговорить, не ощущая в собеседнике желания получить какой-то выгоды.

Но всему есть предел, особенно моему терпению. Пришлось напомнить Каролине про наши договорённости. Её ответ был ожидаемым и не вызывал никаких чувств, кроме смеха.

— Иоганн, но ведь это приказ Её Величества! — принцесса захлопала маленькими глазками, изображая невинность, — Она узнала о состоянии дворца, и милостиво решила помочь. Кроме выданных денег, императрица ещё и назначила лучшего архитектора, который приведёт комнаты в соответствующий твоему статусу вид. Нельзя же отказываться от такой возможности!

Чего я и боялся. Некогда нищая принцесса не смогла удержаться от свалившегося на неё изобилия. Но ей показалось, что этого мало, и гессенская дурочка начала интриговать. Первой жертвой неумелых попыток немки стал её будущий супруг. Наверняка Каролине уже объяснили про моё невежество и недалёкость. Неужели она думает, что я ничего не вижу? Или, по её мнению, придворная свора окажется такой податливой? Ведь немка не остановится, я уже это понял. Может, потому мне и пришла в голову мысль не мешать столь наглому поведению. Пусть думает, что она победила и принимается за нового противника. При