удивляйся, земная жизнь чудна коловращениями… Ты мне, я тебе… Только здесь немного наоборот вышло: я тебе подыграл с Юркой, теперь твоя очередь помочь в одном тонком деле… Понимаешь, в одном тонком деле твоя помощь мне нужна…

– Каком таком тонком деле, – поежился зябко Иван Николаевич, – смогу ли?..

Сможешь, – коротко и напористо произнес Владимир Андреевич. – Не твоя лично помощь нужна одному азербайджанскому академику, обвиняемому в коррупции, а мой персональный выход на одного высокопоставленного правительственного деятеля, друга вашей семьи…

– Друга семьи, – растерянно переспросил Иван Николаевич.

Владимир Андреевич назвал фамилию этого деятеля, действительно бывшего когда-то другом их семьи и, попросив по селектору свою секретаршу полчаса не связывать его по телефону, мол, совещание, – изложил суть своей просьбы. Он должен попасть на прием к тому официальному лицу, которому должен был заранее позвонить Иван Николаевич, предупредив о контакте и потенциальном содействии «тонкого дела» Владимира Андреевича. Фамилия азербайджанского академика ничего не говорила Ивану Николаевичу, но, по словам Владимира Андреевича, его давнего знакомца-математика-системщика в ранней совместной работе, оговорила местная научная мафия, приписывает ему то, чего не было и не могло быть: под началом и оком академика-математика были все коррупционные дела в научно-исследовательских институтах и вузах республики. И его защиту надо было искать в высоких кабинетах Москвы.

Только в стране нового генсека Горби не было очередей в защиту опального азербайджанского академика, незаслуженно обвиняемого в коррупции, наоборот, росли очереди его обвинителей.

– А это не так, – горячился Владимир Андреевич, – знаю его с юности, хоть ни разу не был в Баку, уверен, что тот горелой спички не возьмет без спросу высокого руководства. Подставили его… Я пытался втравить в это тонко дело нашего академика-секретаря, не состоявшегося президента, заступится за опального бакинца… Он подсказал, к кому надо обратиться, чтобы из Москвы была поддержка опальному, не от академии, а от правительственного чиновника, имеющего соответствующий вес и авторитет в Баку… Позвонишь?.. Чтоб я пришел на прием к нему не с кондачка, а с кратким пояснением, кто я и откуда, и зачем…

– А что сказать по сути – зачем?..

Владимир Андреевич задумался и, прежде чем ответить по существу вопроса «зачем?», выдал необычную для него преамбулу. Мол, Горби вслед за своим бывшим шефом в ПБ пошел с открытым забралом на коррупцию в партийном и административном аппарате, МВД, медицине, вузах, везде на всех фронтах. Требуется порядок в стране, да вот под метлу, с обвинением в коррупции попадают часто не злодеи, а невинные. Знамо дело, лес рубят, щепки летят… А надо зорко следить за тем, чтобы на сломе эпохи и государства не менялись местами коррупционеры и невинные люди, чтобы невинные деятели не забегали вперед на место обвиняемых. Пусть их кто-то и намеренно «из местной мафии» и выталкивает из очереди париев и ягнят на заклание – на публичное осмеяние и позор «незаслуженного обвинения в коррупции». А вопрос «зачем» академик раскрыл с дрожью в голосе:

– От того заслуженного азера все его друзья и покровители отшатнулись. Утопающий хватается за соломинку, вот и он уцепился за меня, думая, что эта соломинка его как-то удержит на плаву… Так позвонишь?..

– Позвоню, конечно, но… Ничего не гарантировано, Владимир Андреевич, даже в том случае, если он вас примет и выслушает, и даже пообещает обтекаемо…

– Понятно… Но если пообещает, пусть обтекаемо, то…

– Ничего не гарантировано, ничего… Я постараюсь выполнить ваше поручение…

– Какое поручение, просьба, Иван… Не хватало тут, чтобы ты воспринял мою просьбу за поручение… Просьба… За то, что я тебе помог Юрку… то бишь твоего уважаемого коллегу Юрия Васильевича провести в академики… Да, ладно, знаю, что ты для нашего общего дело старался… Ценю то, что ты, Иван никогда ни в чем не разочаровывал меня и, надеюсь, не разочаруешь… Как созвонишься, дай знать…

Иван Николаевич позвонил ответственному лицу в тот же день по домашнему телефону и сообщил Владимиру Андреевичу день и время, когда его ждут для разговора тет-а-тет.

И больше долгое время Иван Николаевич не надоедал своему директору расспросами, как завершилась его беседа, какие распахнулись перспективы защиты азера от местной мафии – или, наоборот, перспективы сузились?.. Своих исследовательских дел и проблем было выше крыши… Ведь надо было торопиться и писать новый аван-проект по развитию нового перспективного суперкомпьютера «Электроника ССБИС» на принципиально новой элементно-технологической базе «Электроника СССБИС-2» и «Электроника СССБИС-3», при расшифровке новой аббревиатуры СССБИС как сверхскоростные сверхбольшие интегральные схемы… Сколько тогда было совещаний и командировок Ивана Николаевича на передовые микроэлектронные предприятия: и в Минск на «Интеграл», и в Киев на «Кристалл», и в Воронеж на «Электронику», Ленинградскую «Светлану». Конечно, базовым предприятием для производства элементной базы советского Крея или «Электроники ССБИС» был Зеленоградский Микрон, как запасный вариант «Ангстрем», но совещания в Научном центре у гендиректора Дьякова, где присутствовали Владимир Андреевич и Иван Николаевич, показывали, что Зеленоград захлебывается на текущих разработках, а на перспективу работать не в состоянии. Пока или вообще – вот в чем был вопрос…

Надо отдать должное прозорливости Владимира Андреевича, по– своему гордившимся тем, что его ученик имеет, через свои внедрения первоклассных программных продуктов и измерительных стендов, теснейшие связи со всеми ведущими электронными предприятиями страны, но бросившего с горечью:

– Скоро весь производственный электронный хайтек накроется медным тазом… А там и фирмы союзных республик могут обанкротиться… Сосредоточься, Иван, на Зеленограде и Воронеже с Ленинградом… Денег все меньше и меньше на НИР и НИОКР, что в МЭПе и что в академии…

И зачастил Иван на Воронежскую «Электронику» и Ленинградскую «Светлану», зондируя по старым научным связям возможности организации перспективных прорывных тем…

А ближе к глубокой осени и зиме Ивана Николаевича ожидал первый неприятный сюрприз. Он узнал, что его кандидатуру не будут рассматривать на Ученом Совете института. Случайно узнал от ученого секретаря, что выдвигают первого заместителя главного конструктора «Электроники ССБИС», а его кандидатуру рассматривать не будут на предмет выдвижения. Он уже был наслышан от более опытных и искушенных коллег, что правом выдвижения на вакансию членкора обладают действительные члены академии. Просить о личном выдвижении его кандидатуры он постеснялся, но решился задать «иносказательный» вопрос тет-а-тет своему директору после какого-то совещания:

– Как-то сдвинулось тонкое дело с азербайджанским академиком?.. Есть подвижки?..

– Двинулось и застыло на полпути, Иван, не пригодился твой звонок и мой контакт с тем… как его… ничего не дал… Так-то вот…

Иван Николаевич понял, что проверенный вариант «ты мне, я тебе» не сработал в нынешних перестроечных, сумбурных временах. Ну, не плакать же и сходить с ума по такому глупому