– А печаль в том, что в партийных кругах и в органах безопасности сложилось такое мнение, что на посту посла в Канаде, у доктора наук Яковлева возникли финансовые излишки, которые явно превышали его посольскую зарплату… Хотели дать дело по этим излишкам и контактам с враждебными агентами, но дело замяли… Сначала Андропов, потом Горбачев, что вызвал Яковлева в Москву и назначил директором академического института, ИМЭМО, сразу после смерти старого директора Иноземцева… Вот так рука руку моет: Раиса-Горбачев-Яковлев…

И, понизив голос, Вдадик нагнал страха на слушавшего его с неподдельным вниманием Ивана. Мол, Брежнева убрал Андропов, сразу после того, как услышал его предложение Андропову уйти на пенсию «по состоянию здоровья» на пленуме ЦК, где в генсеки должен быть выдвинут Щербицкий, а сам Брежнев отходил на вторые роди с титулом «Почетного Председателя партии». Больному, страдающему почками Андропову отключили аппарат искусственного поддержания жизнеспособности. Потом то же само сделали с «нежильцом» Черненко… И все этого ради того, чтобы к власти пришел Горбачев, чтобы восторжествовала враждебная партии и государству линия агентов сионизма-капитализма Куусинен-Андропов-Горби… И все это при комплексе уязвленной женской полноценности Раисы Максимовне, желающей видеть во власти мужа-карьериста, не на своем месте лидера страны… Уж лучше бы Раиса вышла замуж за физика Толика, а Михаил работал бы на Ставрополье юридическим консультантом или председателем совхоза, начальствуя над комбайнерами и сам изредка садясь за руль комбайна…

Этот разговор, точнее, какие-то темные слухи о властных переменах и семейных отношениях сильных мира сего, в самом начале Перестройки, со временем затуманился, исказился, расползся на грустные гнилые куски душевной ткани. Такое вряд ли вспоминается и, тем более, движет к постижению светлых истин бытия – было и сплыло, только озадачило в густом тумане времени…

Иван Николаевич осознал ужас перестройки тогда, когда на его глазах зарезали в электричке в полупустой вечерней электричке на глазах всего вагона сонного пассажира. К нему подошли двое парней в кожаных куртках и, очевидно, шепотом стали требовать отдать им деньги. Наверняка, пригрозили: «Жизнь или кошелек?» И ужас вопроса, не услышанного, но понятого мысленно, передался Ивану Николаевичу: мозг его среагировал на вопрос и подсказал тому несчастному пассажиру: «Скажи, берите кошелек, и от тебя отстанут». Что ответил пассажир? Какая разница, что тон ответил. Ивану Николаевичу передалось смятенное сознание человека буквально за мгновение, когда у него отымут жизнь. Отымут жизнь тогда, когда электричка затормозит у платформы и когда распахнутся двери для выхода и входа пассажиров – он остро почувствовал мгновенный биоэффект погибели… Бандиты перерезали молчаливому пассажиру горло, быстро спрыгнули на платформу с окровавленным ножом палачей, погубителей случайных, подвернувшихся под руку человеческой жизни – и след их простыл…

Электричка тронулась в полной тишине вагона, стала набирать ход – словно Перестройка в дремучей темноте жуткого человеческого бытия – и потом уж были заполошные крики потрясенного вагона, вызовы в милицию, суета сует… И все без толку… Нет жизни человеческой… Ничего нет из разумного и вечного, ради чего существовала земная жизнь творца природы по воле Господа… Напрасная жизнь по прихоти темных слуг дьявола… Может, тогда и закончилась Перестройка, как задуманное светлое дело – уж больно много темных лихих людей, реформаторов-воров и преступников-бандитов всколыхнула она! – хотя и с лозунгами для всех пожеланьями вроде светлыми: так жить по-прежнему нельзя; родина, которую мы потеряли и которую приобретем; иного не дано… А как жить можно по-новому?.. Что приобрели и приобретем и за какую цену жизней?.. Что дано все же, в конце концов, черт возьми?..

Глава 9

Кто о чем, а вшивый про баню… У кого чего болит, тот о том и говорит… Политические и академические большие игры в большой стране, катящейся в пропасть перед ее трагическим распадом после путча и Беловежского преступного сговора 1991-го… Как невесте Раисе Максимовне устаивались смотрины, так и Михаилу Сергеевичу были устроены смотрины 15–21 декабря 1984 года на западе, и смотрительница, высокородная англичанка Тэтчер сказала про того: «С ним в качестве нового генсека можно иметь дело». В составе делегации Верховного Совета, возглавляемой членом Политбюро, секретарем ЦК, председателем комиссии по иностранным делам ВС М. С. Горбачевым, был А. Н. Яковлев, депутат ВС, член комиссии по иностранным делам Совета Национальностей, Е. П. Велихов, депутат ВС, председатель комиссии по энергетике Совета Национальностей, вице-президент Совета Национальностей. Яковлев скоро станет «архитектором Перестройки», а Велихов должен был, «по идее» стать президентом АН на декабрьских выборах 1986 г. Однако по итогам выборов 1986-го вице-президент, академик-секретарь ОИВТА Е. П. Велихов неожиданно проиграл президентские выборы другому несильному кандидату на пост вице-президенту, математику Г. И. Марчуку.

Проигрыш Велихова, которого возил с собой Горби на смотрины в Англию, не хватавшему звезд с неба Марчуку, при быстрой вынужденной отставке президента-атомщика Александрова, никогда бы не случился, если бы в апреле 1986-го не было бы чернобыльской трагедии со взрывом РБК-реактора. Оказалось, что в жуткой трагедии виноваты не только стрелочники-операторы чернобыльской АЭС, но и сами строители ненадежных реакторов: долгожители, члены академии Александров, Доллежаль и многие другие. Все спасители страны, создавшие атомную и водородную бомбу, «экологически чистые» реакторы для энергетики оказались под подозрением после радиоактивного заражения земель Украины и Белоруссии… Как после самоубийства руководителя государственной комиссии по ликвидации чернобыльских последствий Легасова избирать президентом АН атомщика и академика-секретаря ОИВТА Велихова, ставленника Горби?.. Не Чернобыль ли стал предтечей ухода с политической арены Горби, символом крушения великой страны Советов?.. Только близость к телу генсека его избранного ставленника, академика-секретаря ОИВТА, также прошедшего английские смотрины перед выборами в президенты АН, позволила тому провести в членкоры по своему отделению кандидата технических наук, министра МЭП В. Г. Колесникова (уникальный, парадоксальный случай в истории естественных наук АН).

Когда в конце чернобыльского года Иван Николаевич переходил завлабом, вместе со своей научной группой в недавно организованный в ОИВТА институт директора-академика Владимира Андреевича, то ему ничего не стоило бы на правах его любимца и достойного ученика оговорить гарантии выдвижения кандидатом на соответствующие вакансии выборов АН второй половины 1980-х годов. Но слишком натужно хлопотать на этот счет было как-то недостойно и неприлично, тем более, он и не догадывался в те времена, что правом выдвижения в академию на вакансии членкора обладают членкоры и академики, а на вакансию академика – только академики. Но главным первоочередным правом выдвижения обладали Ученые Советы НИИ и вузов… Можно сколько угодно шутить на тему «выдвижения» и прав, и возможностей «выдвинуться». Но при общении Ивана Николаевича с учеными коллегами часто от них слышалось, в том числе, от поддерживающих