— Ну что? Надрали мы жопу хваленным японцам!!! — Вместо приветствия выдал Рихтер. В кают — компании он держался скромно, и с Рожественским — Часовских в беседу не вступал, но зато теперь, оставшись наедине со своим современником он мог наконец‑то не стесняться в выражениях и выразить все эмоции, которые им обуревали.

— Надрать‑то надрали, но я бы радоваться так не спешил. Это только первый раунд, а чем закончится весь бой еще не известно.

— Серега, ты чего? Что это у тебя за упадническое настроение? Мы только что свершили то, о чем наши новые современники не могли и мечтать! План дальнейших действий у нас с тобой есть, так что не стоит унывать.

— Да я и не унываю. Кстати, хватит нам называть друг друга именами из прошлой жизни. Договаривались же на эту тему. А не то подслушает кто, и подумает, что в нас вселился бес. Видишь какие тут богобоязненные все. А по поводу дальнейшего плана, тут ты не прав. У нас есть план только как добраться до Владивостока. А вот что делать дальше? Тут только общие черты, а единого плана войны у нас нет! Вот это меня и тревожит. На меня теперь вся Россия будет смотреть как на спасителя отечества, и ожидать разгрома японского флота. Но мы‑то с тобой отлично знаем, что это абсолютно не реальная задача для нашей эскадры. В генеральном сражении Того нас измутузит так, что если потерей пары броненосцев отделаемся, и то хорошо. А то и гляди, что Цусима, известная нам с тобой по прошлой реальности, в этом мире просто состоится чуть позже и в другом месте, например, где‑нибудь у Гензана.

— Хорошо Зиновий Петрович, — сказал Рихтер делая ударение на последних двух словах, — общего плана войны у нас нет. Но ведь мы с тобой отлично знаем, что нужно делать, и какие меры принимать. Да, не перебивай ты, адмирал с юридическим образованием, — взмахнул рукой командир миноносца, увидев как его оппонент открывает рот пытаясь что‑то возразить в ответ, — Я сам отлично понимаю, что большинство мер уже сильно запоздали, и теперь нам предстоит разрабатывать новый план. Но ты вспомни КТО мы, и ЗАЧЕМ мы пришли в этот мир. Вспомнил? Вот и хорошо. А на счет того, что все после перемещения полетело кувырком… А кто обещал что будет легко? Мы замечательно знали на что подписываемся.

Рожественский тяжело вздохнул. Они готовились попасть в совсем другие стартовые условия, за десять дней до начала войны. Он и сам отлично осознавал то, что только что произнес его современник. Но все равно на душе было тяжко от осознания того, что теперь все придется начинать почти с нуля. Хотя почему с нуля? Первый шаг в светлое будущее он сегодня уже сделал, да и его послезнания ни кто не отменял.

— Все я замечательно понимаю, Оттон Оттонович, но все равно от этого как‑то не легче. Вот добрались мы с тобой до Владивостока. Даст Бог и Небогатов туда доберется. Что дальше‑то делать будем? Готовиться к генеральному сражению? Терзать коммуникации Японии? Или и то и другое вместе?

— Я полагаю, что нужно и то и другое делать. Может с помощью Михаила Александровича нам удастся прикупить несколько лайнеров, которые мы переоборудуем во вспомогательные крейсера. Тогда, имея хотя бы десяток рейдеров, можно будет нанести сильный удар по экономике Японии. Знаю, что на колени мы ее не поставим — стратегического сырья еще как такового нет. Но довести ее до разорения мы сможем.

— Но ведь ты понимаешь, что до того, как эти лайнеры прибудут пройдет месяца четыре, не меньше. А до того нам как пиратствовать на коммуникациях Микадо? Пятью нашими вспомогательными крейсерами, которые при эскадре? Им большинству ремонт нужен, да и не навоюешься ты ими сильно. Уж больно мало их.

— Мало говоришь? Ну — ну. Ты, видать, от грохота тяжелых орудий сотрясение своего нежного офисного мозга получил? — ехидно подколол друга Рихтер — У нас есть госпитальное судно «Орел», из которого, как ты знаешь, вполне себе неплохой вспомогательный крейсер получится. Кроме того в отряде Небогатова есть крейсера «Мономах» и «Донской», которые хоть и устарели, но для рейдерства вполне сгодятся. У них отличные мореходные характеристики, и хорошая дальность плавания. А что касается низкой скорости, то мы им просто — напросто запретим подходить к японским берегам ближе чем на 150 миль, а дальше Япы в океан не полезут, так как мореходные характеристики у их флота весьма посредственные. Или можно вообще этих старичков отправить еще дальше от берегов на основные транспортные нити ведущие в японские порты. Затем во Владике есть еще «Россия» и «Громобой», про неплохие крейсерские качества которых нам и так известно. У нас есть «Аврора», «Светлана» и «Алмаз», абсолютно бесполезные для эскадренного боя, но вполне пригодные для действий на коммуникациях противника. Есть наконец «Ослябя», который изначально задумывался как некий сверхрейдер. В общем нам ни кто не мешает вести активную крейсерскую войну, при этом подготавливая линейные корабли к генеральному сражению. А для этого самого сражения нужно усиливать нашу эскадру, это и ежу понятно. А чем мы ее сможем усилить? Правильно, однотипным твоим бородинцам броненосцем «Слава». Чем еще? Стареньким броненосцем «Александр II», однотипным Небогатовскому флагману «Николай I». Еще есть крейсера «Корнилов» и «Память Азова», хоть и старые, но для коммуникаций сгодятся. Ну и особая надежда у нас на нашего Ларина, который должен уговорить Англию и Турцию на пропуск наших кораблей из Черного моря. А от туда можно ожидать броненосцы «Потемкин», «Три Святителя» и «Ростислав», а так же однотипный нашему «Олегу» крейсер «Очаков». Правда последний все еще в достройке, и, кажется, войдет в строй только в сентябре. Вот собственно говоря и все. С этими силами тебе предстоит громить Того.

На приунывшего Рожественского пламенная речь его современника произвела нужное впечатление. В дальнейшем два попаданца в прошлое еще в течение часа обсуждали различные детали наметившегося плана дальнейших военных действий. Конечно до прибытия во Владивосток основных сил эскадры начать реализовывать этот план было невозможно. Но тем не менее два старых друга вместо того чтобы распивать шампанское озаботились о возможных дальнейших действиях сразу же после блистательной победы в Цусимском проливе. Это делало им честь, и выгодно отличало от новых современников, которые в это время мирно спали в своих каютах.

С рассветом ремонтные работы на «Бородино» были окончены, и эскадра набрала ход в 12 узлов. Одновременно «Аврора» и «Светлана» были посланы вперед с целью поиска транспортного отряда которым руководил адмирал Энквист. Этот отряд состоял из отряда Коломейцева, крейсера второго ранга «Алмаз», транспортов «Иртыш», «Анадырь» и «Корея», плавмастерской «Камчатка», буксирного парохода «Свирь» и госпитального судна «Орел» и ночью планово оторвался от броненосцев. В 11 часу дня транспорты, сопровождаемые отрядом Коломейцева были успешно обнаружены, и после сближения оба отряда застопорили ход и приступили к погрузке угля. К этому времени миноносцы Рихтера практически полностью израсходовали все запасы, и на них этого самого угля оставалось всего по нескольку тонн. К бункеровочным работам были привлечены экипажи всех боевых кораблей, которые на паровых катерах и шлюпках, снятых с борта «Иртыша» усердно перетаскивали уголь на миноносцы, и на «Бородино». Последний имел сильный перерасход черного топлива, и вполне мог не дойти до Бонина на его остатках. Одновременно с погрузкой угля все серьезно раненные после боя матросы были перевезены на борт госпитального судна «Орел», где им была оказана квалифицированная помощь. К 17:00 все погрузочные работы были окончены, и эскадра набрав ход в 8 узлов тронулась в путь. Все миноносцы были забиты углем до максимума, и на «Бородино» удалось погрузить свыше 250 тонн. Остальные броненосцы и крейсера приняли примерно по 50 тонн. Рожественский счел что на сегодня для измученных экипажей хватит грузовых работ. После того как эскадра набрала ход на всех боевых кораблях были устроены ставшими традиционными учения для расчетов всех орудий, которые в этот раз продлились всего 2 часа, после чего была сыграна команда отбой. Утомленные матросы и офицеры разбрелись по спальным местам.