— Расслабьтесь. Я проходила курсы массажа, но опыта совсем нет. Так что заранее прошу прощения, если вам не понравится, господин.

Ох, Юнона, бей меня хоть лопатой, мне будет хорошо. Сказал же я другое:

— Не волнуйся. Если мне что-то не понравится, я просто-навсего накажу тебя.

Не знаю, улыбалась она или нет, только вот дыхание её совсем стихло, будто замерла. А секундой позже её холодные пальцы дотронулись до моей шеи. После небольшой паузы, и вторая ладонь легла мне на шею. Юнона приступила к массажу.

— Мм… хорошо-то как, — прокряхтел я в подушку дивана, как старый дед.

— Не разговаривайте. Это мешает расслабиться. — тихо пробормотала Юнона.

Кому? Ей или мне?

— Ладно… — выдохнул я также тихо.

Не хочу её смущать, ведь знаю: насколько непросто ей было сделать этот шаг. Или это никакой не шаг в наших отношениях, а просто массаж? Так, ладно! Нахрен все мысли! Сейчас я получаю удовольствие!

Так не говоря ни слова друг другу, Юнона массажировала мне спину, а я наслаждался её прикосновениями. На заднем плане работал телевизор, с приоткрытой двери балкона доносился городской шум. Ночью в Бронсе неспокойно. Банд и злодеев здесь хватало на годы вперёд.

Вскоре приехала доставка еды, которую Юна забрала на охранном КПП. Мы поужинали, глядя параллельно ужастик. Похоже, Юнону никакие ужасы не берут. Кремень — девка. Пару раз она колко пошутила. Я ответил тем же. Так и прошло несколько часов. Наверное, это была одна из самых лучших ночей, которая принесла в мою проклятую душу хоть немного умиротворения и тепла. Не хотелось, чтобы этот краткий миг отдыха прекращался. Миг, где меня не пытались убить, использовать, нагнуть и сделать что-то ещё. Просто ламповый отдых, который по-настоящему расслабил. Порой, подобное необходимо даже наёмнику S-ранга.

— Мне пора, Юна, — произнёс я, посмотрев на часы.

Было уже пять утра. Поезд в Нью-Тейко отходил через час, а мне ещё нужно успеть сменить шмотки и добраться до вокзала.

— Хорошо, господин, — донеслось мне в спину, пока я шёл на балкон. — Через две недели, да?

— Ага, — кивнул я и собирался уже повернуть ручку.

И в этот же миг во входную дверь громко застучали, а затем прозвучал мужской голос:

— Юнона! В-выходи! Я-я… Тебя люблю!

Мужчина, бас, я тебя люблю, Юнона… Эти мысли пронеслись в моей голове со скоростью молнии. Понимание, осознание и принятие, после которых я почувствовал, как моя вампирская аура сорвалась с цепи.

Юнона побледнела, её глаза в ужасе расширились и смотрели только на меня, а я вдруг понял, что никогда не хотел убивать так, как в эту секунду…

Глава 10

Не обращая внимания на дрожавшую, бледную Юнону, я двинулся ко входной двери квартиры. Стук не прекращался, как и жалобный вой, обещающий любовь. Этот человек был настойчив. Он не собирался уходить. И звал мою Юну. Она что-то говорила мне вслед, просила остановиться. Хватала за одежду, но я не слышал. Весь разум, всю мою суть поглотила вампирская жажда убийства. Это не было сравнимо с голодом, медленно, но верно подтачивающим разум. Нет. Думаю, это, как если бы слепой неожиданно прозрел. В моём же случае, я лишний раз убедился, кем являюсь на самом деле. Тварью ночи, когда-то пожиравшей людей. Чудовище, рвавшее плоть, ради крови своих жертв. Монстр, который когда-то полюбил человека и этим же человеком был предан. И теперь, когда я чувствовал к Юноне тоже самое, что когда-то обрёл в прошлой жизни… Заявляется какой-то ублюдок и на что-то претендует?! Сучий потрох, осмелившийся забрать моё?! МОЮ ЮНОНУ?!

Пальцы сжали металлическую дверную ручку, смяв её в мусор. Я медленно открыл дверь. На моём лице, перекошенном от ярости, не было маски. А глаза… Они изменились не только цветом, но и спектром видения. Сейчас этот пьяный выродок, едва стоявший на ногах у порога, виднелся мне в тепловом спектре, как у хищника. Я видел, как билось его сердце. Как текла тёплая кровь по венам.

Он удивился. Его поплывшие от алкоголя серые глаза расширились, лицо вытянулось в недоумении. Молодой. Сколько ему? Лет двадцать? Мусор, решивший покуситься на то, что принадлежало первородному вампиру.

Рука выстрелила пулей в его сторону. Поднялся порыв ветра, и мои пальцы сжали хрупкую шею человечишки. Он захрипел, вцепился в меня своими руками и засеменил ногами, пока я затаскивал его в квартиру.

— Господин! Остановитесь! — молила Юнона, пока я шёл в сторону балкона, таща за собой мусор, который нужно выбросить.

Парень оказался эспером. Его покров вспыхнул бежевым светом, а хватка усилилась. Он понимал, что творилась лютая дичь.

— Пусти… те… кх!

Его глаза метались по квартире, ошарашенной и испуганной Юноне, а также по мне. Явно узнал меня. Всё же он — гвардеец рода Куперов, а значит должен знать господ в лицо. Впрочем, меня это не волновало. Я хочу убить его. Избавиться от помехи. Стереть о нём даже мысль, заставившую моё проклятое нутро закипеть. Не будь здесь Юны… И я бы уже выпотрошил его, как свинью на бойне.

— Хватит трепыхаться, мясо, — холодно произнёс я, выйдя на балкон.

Поднял его в воздух за перилами. Тот зыркнул вниз. Падение с такой высоты расшибёт его в фарш. Пьянчуга побледнел ещё сильнее и обоссался, судя по растущему на штанах мокрому пятну. И это гвардеец рода? Ничтожество, которое должно защищать? Хотя… Неудивительно. В прошлом мире, среди обычных людей, очень часто звучали слова: если ты увидел вампира, скорее умрёшь от страха перед ним, чем от его клыков. Да, твари ночи внушали ужас. Мы были теми, кто заставлял людей дрожать от страха, как скот, прячась в своих домах в надежде, что мы не явимся к ним на порог.

— Пож… алуйста… я не… понимаю…

Кряхтел гвардеец. Жалкий Б-ранг, желающий забрать мою Юнону.

— Молчать! — вырвался из моей глотки животный рык, а парень весь сжался.

Юнона с трудом устояла на ногах, пытаясь противостоять вырвавшейся вампирской ауре, столь плотной, окружившей моё тело своеобразной кроваво-красной дымкой.

До слуха доносился плач гвардейца, бешеный стук его сердца. Тяжёлое напуганное дыхание Юны. Всё это смешивалось с голосами людей снизу, воем проезжающих машин. И моим утробным рычанием.

— Господин… О-остановитесь… Прошу… — со слезами на глазах взмолилась Юнона, вступив на балкон и взяв меня за руку. —