Если вы сделаете это, я не отправлюсь к вам в Нью-Тейко. — пошла она с шантажа, думая, что это поможет.

— Почему? — повернул я голову и взглянул на неё диким животным взглядом. — Этот мусор тебе дорог? Ты любишь его? Для чего мне щадить его, Юнона? Я говорил тебе. Множество раз говорил: ты моя! И любому, — я уже рычал, а вампирская аура всколыхнулась. — Я оторву башку! Так ответь мне: почему я должен щадить его?!

Я не привык видеть Юну такой. Слабой. Уязвимой. Она боялась, но не того, что этот парень мог умереть. Она боялась меня. Того, кого видела перед собой. Чудовище…

— Пожалуйста, — легли её дрожащие ладони на моё лицо. Холодные и одновременно такие тёплые. — Вы не монстр, каким вас видят многие… Господин… Райан… Не делай этого… Я-я, — её губы дрожали, а слёзы не останавливали свой бег. — Я не хочу бояться тебя.

Секунды утекали, тело слегка трепыхалось в моей руке, я ощущал тепло крови под своей ладонью. Ослабить хватку, отпустить этот мусор в полёт и забыть… И тем не менее, я медлил. Смотрел в глаза Юны, полные слёз.

— Скажи правду, Юна. Этот человек дорог тебе? Если ты любишь его, я смирюсь, — сжал я челюсти. — Всё что я хотел: сделать тебя счастливой. Если этот человек — тот, кто тебе нужен, я оставлю вас. Думаешь, я настолько ничтожен, что не смогу смириться с тем, что ты любишь другого? — мой голос был холоден. — Не считай меня за мальчишку.

Да, я множество раз твердил, что она только моя. Но и дураком не был, понимая, что сердцу, порой, не прикажешь.

Пятисотлетний вампир с биполяркой... М-да...

Юнона сглотнула. Глаза не бегали в поисках слов лжи:

— Нет, господин… Этот человек мне не дорог… Всё, что я хочу, не дать вам совершить ошибку. Прошу вас…

— Если ты соврала, я не прощу. Никогда. — прищурил я взгляд.

Рыкнув, вытащил гвардейца и рывком бросил его в квартиру. Врезавшись головой в грядушку дивана, тот вскрикнул и закашлялся, пытаясь прийти в себя. Его поплывший взгляд метался, сам он истерически пытался понять, что, вообще, происходит.

Убрав ладони Юноны со своего лица, я отвёл от неё взгляд и вошёл в квартиру, оказавшись лицом к лицу с лежавшим на полу идиотом.

— Ты слышишь меня? — задал я вопрос голосом, которым можно было заморозить океан. — Отвечай, мясо.

— Д-да… — с трудом кивнул гвардеец, пытаясь откашляться. Его глаза продолжали смотреть на меня в ужасе. Он даже не обратил внимания на вошедшую следом Юнону.

— Смотри, слушай и запоминай, что будет дальше. — ткнул я его указательным пальцем в лоб. — Ты забудешь о Юноне. Забудешь, что она существует. Посмотришь на неё, сделаешь шаг в её сторону, заговоришь, и я убью тебя. Оторву яйца и засуну тебе их так глубоко в задницу, насколько это возможно. Понял?

Гвардеец кивнул в полном ужасе, дрожа и пытаясь вжаться всё сильнее в грядушку дивана.

— Кто я такой, ты знаешь, — на мои слова он вновь кивнул. — Расскажешь, что видел меня здесь и о том, что произошло — умрёшь. И если думаешь, что тебе поверит мой отец или кто-то из семьи убережёт тебя, то ошибаешься. Я найду тебя, даже если придётся перерыть всю империю.

— Я-я не знал… господин… Если бы только… Я-я… — проблеял он, неотрывно глядя в мои полыхающие красным светом глаза.

— Ты понял? — тихо, с угрозой в голосе, произнёс я.

— Я-я понял, господин…

Его сердце билось так сильно, что закладывало уши. Запах пота, трусости и малодушия ощущался по всей квартире. Парень слаб духом и ничтожен. А раз так, страх для него станет смыслом жизни. Я стану его кошмаром, который придёт за ним, стоит ему только открыть свой хавальник.

— Молодец, — хлопнул я его по плечу и поднялся, посмотрев на Юнону. — Как его зовут?

— Кевин, господин, — слабым голосом проговорила стоявшая за моей спиной Юна. — Он из того же отделения, что и я.

Не удивлюсь, что этот Кевин уже какое-то время подбивал клинья к Юноне, а та его морозила. И судя по тому, что парень подвыпивший, то набрался храбрости и решил зайти на характере.

— Подчинённый Кардески, значит? — сухо спросил я и увидел кивок гвардейца. — Завтра ты пойдёшь к командиру и будешь требовать перевода в другое отделение. Будут задавать вопросы — лги. Придумывай любые отговорки, отмазки и делай что хочешь. Мне плевать, как ты решишь вопрос, но ты переведёшься в другое отделение, Кевин. И лучше тебе не знать: что будет, если я узнаю, что ты не справился.

— Я-я всё сделаю, г-господин… — с белым, как мел, лицом, лепетал он и склонился в полной позе покорности, уперев лоб в пол. — Завтра же потребую перевод!

— Теперь исчезни, — устало произнёс я.

Тот выскочил из квартиры, а я закрыл дверь, прислонился спиной к ней и тяжело выдохнул. Вот это моральная ёбля. Признаться, нечасто я оказывался в такой ситуации. Вернее, впервые. Как только сдержался не убить этого придурка? Взгляд скользнул к Юноне, что стояла в стороне, опустив глаза в пол и держа ладонь на плече повисшей руки.

— Райан, я-я… — прошептала она.

— Он жив лишь благодаря тебе, — сухо произнёс я. — Я бы убил его, Юнона. Без зазрения совести. Без сожаления.

— Понимаю… и благодарна тебе, — подошла она, но так и не решалась обнять меня. — Спасибо… — и посмотрела мне в глаза.

— Если ты вдруг полюбишь кого-то, скажи мне об этом. — не отводил я взгляд. — Я не столь жалок, чтобы держать тебя при себе насильно.

— Господин… — поджала Юнона губы. — Такое никогда не произойдёт.

Я ничего не ответил. Смотрел ей в глаза, понимая, что эта девушка остановила мою вампирскую ярость. Успокоила первородную тварь. Такое могла лишь одна женщина. Та, что когда-то подняла против меня свой меч.

Странно. Я даже поймал себя на мысли, что проще убить Юнону. Отголоски вампирской сути буквально трубили, что она — это слабость. Слабость, которая делает меня уязвимым. А там, где уязвимость там и смерть. Вот только я, похоже, ничему не учусь и прошлый урок усвоен очень дерьмово, раз опять