тебя "на аптеку" сажусь. Чтобы с иглы спрыгнуть. Сразу ведь в полную завязку идти нельзя. Крышу сорвать может.

Морозенок говорил убедительно, наверно при этом даже сам себе верил. Но Юлька знала, что он врет. Пока он морочил ей голову прожектами о том как перейдет на более легкие наркотики, а потом и совсем спрыгнет с них, Скутер высыпал в ложку маленький пакетик белого порошка, плюнул и принялся греть раствор на огне зажигалки. Его руки, сплошь покрытые "дорогами" от множества уколов, тряслись как с похмелья. Наконец он не выдержал и позвал.

— Эй, Мороз, подсоби, а то просыплю. Кумарит меня, сил нет. Давай сам.

Юлька повернулась и пошла к двери.

— Постой! — позвал ее Морозенок.

— Чего тебе еще надо? — не скрывая раздражения спросила она.

Он смотрел на нее умоляюще.

— Понимаешь, под колесами тяга каждый раз другая бывает. Стремно это, загнуться можно. Кто-то один всегда должен сухим оставаться. Подежуришь?

Юлька в ярости швырнула в угол свою сумку и опустилась на табурет. Она дала себе слово, что в жизни больше не переступит порога скутеровой кайф-хаты.

Она видела как сначала Морозенок, а потом и Скутер укололись из одного шприца, потом приняли по десятку оранжевых таблеток каждый. Но этим дело не кончилось. Скутер вытащил из-под матраса неполную бутылку водки и они оба приняли по стакану.

— Теперь порядок, — прохрипел Скутер. — Тяги суток на трое должно хватить.

"Караулить их трое суток? Не дождутся! — твердо решила Юлька. — Часок посижу и уйду".

Она не заметила как задремала и проснулась оттого, что потеряла равновесие и чуть не упала с табуретки. Прошло гораздо больше часа. За окном начинало темнеть. Юлька встала и уже собралась уйти, как вдруг заметила странность в облике Скутера. Глаза его были открыты, причем неподвижно смотрели в разные стороны.

Юлька подскочила к нему, пощупала пульс на шее. Никаких следов. И кожа холодная. Она принялась расталкивать Морозенка. Но тот только пускал слюни и идиотски улыбался.

Юлька раскрыла сумку и лихорадочно выхватила из нее коробочку мобильника. Только тут она вспомнила, что у нее кончилась карточка. Она бросилась к дверям, чтобы позвонить от соседей. На лестничной площадке неожиданно путь ей преградили две разряженные в пестрые одежды цыганки.

— Эй, молодая-красивая! Скутер здесь живет? Позови! Скажи, что Маруся с Настей пришли, крутой цыганский маляс ему подогнали.

— Загибается ваш Скутер, надо "скорую вызвать"! — раздраженно бросила Юлька и хотела пробежать мимо, но одна из цыганок крепко ухватила ее за плечо. Юлька рванулась, но цыганка держала ее крепко.

— Куда торопишься, дочка? Не спеши! Беда на тебе! Постой пять минут, не пожалеешь. А уйдешь — молодая и красивая, удачу и здоровье потеряешь. Вот, погляди сюда!

В руке цыганки на тонкой цепочке закачался блестящий шарик. Юлька взглянула на шарик лишь мельком и вдруг почувствовала, что и в самом деле никуда не хочет спешить. Через секунду на нее навалилась страшная сонливость. Как сквозь толстый слой ваты откуда-то издалека до нее доносились слова цыганки.

— Есть у тебя друг. Ты ему веришь, а он твой враг, злое дело задумал. Подожди, я тебе расскажу как беду отвести, век благодарна будешь. Всю правду скажу.

Цыганка вложила в слабые пальцы Юльки иголку.

— Держи крепко, заговоренная она. Смотри внимательно: если потемнеет, значит порча на тебе!

Юлька уставилась на иголку и вдруг отчетливо увидела как та темнеет прямо на глазах.

Тем временем вторая цыганка забежала в квартиру и уже выскочила обратно.

— Верь Марусе, — затараторила она. — Маруся тебе всю правду скажет, она сильная!

Тем временем Маруся достала откуда-то из складок юбки маленькие ножницы и срезала с головы Юльки три волоска.

— Давай денежку, — потребовала она. — Волосы завернуть надо, чтобы порчу снять. Смотри в зеркальце, пока в нем твой враг не появится.

Юлька механически открыла сумку и достала оттуда кошелек.

— Мало денег, давай все, что есть! — настаивала Маруся. — Не хочешь беды избежать? Почему не все деньги отдала?

— Нету денег, позолоти ручку! — поддержала ее подруга. — А вот колечко с камушком. Ну-ка дай поглядеть. Настоящее?

Не понимая, что делает, Юлька сняла с пальца кольцо с небольшим бриллиантом и протянула цыганке.

Какое-то время она еще находилась в ступоре. Когда же пришла в себя, оказалось, что цыганки давно исчезли.

Юлька ощупала свою голову, не соображая, что с ней происходит. Память постепенно возвращалась, наполняя ее сознание ужасом.

Деньги! Она же своими руками выгребла деньги чуть ли не до копейки и отдала мошенницам. А кольцо? Память об умершей год назад матери! Юлька покачнулась, но тут же взяла себя в руки. Догнать!

Про бедного Скутера она в этот момент даже не вспомнила.

Цыганок она увидела как только выбежала из подъезда. Они как раз сворачивали за угол дома. Но когда она догнала их, то в ответ услышала брань.

— Эй, ты кто такая? Иди своей дорогой! Какое кольцо, какие деньги? Первый раз тебя видим!

— Да подавитесь вы деньгами, кольцо отдайте! Это память мамина!

— Отстань, хулиганка! — толстая цыганка так толкнула ее, что Юлька отлетела на несколько шагов и плюхнулась на спину. Когда она вскочила на ноги, обе воровки уже садились в такси. Прежде чем Юлька успела подскочить к ним, машина рванула, окатив растерявшуюся девчонку вонючим облаком.

— Безобразие! — возмущенно воскликнула проходившая мимо женщина. — Куда милиция смотрит?

— Давно бы их поганое гнездо каленым железом выжечь надо! — поддержал ее серьезного вида старичок.

— А вы их знаете? — бросилась к нему Юлька. — Откуда они?

— Откуда же им быть? Ясное дело — с "Чертова Табора", — пожал плечами старичок.

* * *

В кабинете мэра города Вяземска господина Горкина собрались хозяева города. Правда, ни начальника городской милиции полковника Афиногенова, ни местного криминального авторитета Папу, ни самого мэра Горкина в городе не уважали, но боялись. А это почти одно и то же.

Сейчас господин мэр с тоской разглядывал карту вверенной ему территории. Маловат городишко. Скорее напоминает село-переросток. Или поселок городского типа, как это раньше называлось.

Сидевший напротив Папа, казалось, прочитал его мысли.

— Что грустишь, козел безрогий? На твоем месте радоваться надо. Кто ты есть по существу? Глава поселковой администрации. А тебя мэром называют! И благодаря кому? Да благодаря мне, моим связям, моим деньгам наконец! И мне всегда казалось, что я могу рассчитывать на некоторую благодарность. А что на самом деле? Травля, вот как это называется!

— Перестань! — оборвал его гневную речь Горкин. — Ты среди бела дня, прямо в центре города устроил кровавое побоище. Любого другого за такие штучки законопатили