будет. Так — просто убьют, а если упираться начнет — тоже убьют, но особо мучительным способом.

— Что с девчонкой Петрола? — оборвал его рассуждения Папа.

— Выкинули в лесу. Сейчас она уже, наверно, дома. Или в больнице.

Папа вздохнул шумно и печально, как больной носорог.

— Так, мало было нам забот, теперь еще эта история с изнасилованием! Ну что им, уродам, баб мало, что ли? Петрол не тот человек, чтобы такое прощать. А отпустили его соплячку зачем? Убивать надо было. Не нравится мне все это, ох не нравится! Одно радует — что сынок Горкина снова замазался. Теперь товарищ мэр у меня в руках.

— А какие будут указания насчет петроловой пацанки? — напомнил Ибрагим.

Папа подумал секунду.

— Надо будет ее по тихому убрать. Или отловить и в турецкий бордель отправить. Но это не сейчас. Ты говорил, она может быть в больнице? Порезвились, идиоты! На время оставьте ее в покое. На недельку, не больше. Пусть подлечится, да и шум вокруг пока поутихнет. А сейчас едем домой.

* * *

Олег Петров вычленил из рассказа дочери главное. Ее изнасиловали шестерки Папы. Один из них был сынком мэра, другой — цыганский парень с фиксой.

Олег вернулся в свою квартиру и принялся вооружаться. Делал он это не спеша, с невозмутимостью профессионала. Он не имел конкретного плана предстоящего сражения, поэтому постарался учесть разные варианты..

На случай, если придется открывать огонь с дальней дистанции, Олег вооружился охотничьей винтовкой "тигр". По сути это была та же немного укороченная и упрощенная снайперская "СВДшка".

Для ближнего боя он выбрал дробовик "Бенелли" со сменными стволами, из которого в автоматическом режиме успевал поразить дробью на стенде семь одновременно запущенных тарелочек. Сейчас он установил на ружье короткий ствол цилиндрической сверловки для стрельбы пулей.

А для интимных разборок "тет-на-тет" прихватил "ТТшник" со спиленным номером в плечевой кобуре и сунул в сапог нож "оборотень", к которому привык еще на войне. К поясу подвесил пару приобретенных по случаю светошумовых гранат "Заря".

В качестве боевой машины десанта Олег выбрал старый "лендкрюзер", на котором в последнее время ездил разве что на охоту или рыбалку. Загрузив оружие, он на умеренной скорости, чтобы не дразнить ГАИшников, направился в сторону "Чертова Табора".

До особняка Папы Олег добрался без осложнений. Внутри ему раньше бывать не приходилось. Снаружи виднелась только крыша дома. Участок по периметру был обнесен бетонным забором. О толщине плит можно было только догадываться, поэтому Олег решил действовать с максимальной простотой, как учил в свое время Крюкова.

Он с разгона ударил "кенгурятником" джипа в ворота особняка. Створки распахнулись и Олег ворвался во внутренний двор.

Охранник в воротах спал. Ему и в голову не могло прийти, что в городе найдется идиот, способный наехать на Папу. Да еще пойти на штурм его цитадели. Перепуганный жутким грохотом он выскочил из своей будки и в недоумении уставился на агрессора.

Олег, не глядя, пальнул в его сторону из дробовика круглой пулей. Она угодила в окно будки. Охранник тут же залег, предвкушая следующий залп. Но Олег рванулся к крыльцу дома. Оттуда навстречу ему выскочили двое бойцов Папы в бронежилетах и с автоматами в руках. В отличие от сторожа на воротах эти знали свое дело куда лучше. Одна очередь прошила лобовое стекло, другая вспорола решетку радиатора.

Припасенным заранее ломиком Олег подпер педаль газа, а сам выкатился из машины с ружьем в одной руке и снайперским карабином в другой.

Он с одной руки шарахнул из дробовика свинцовой пулей в крайнего из автоматчиков. Тяжелый тридцатиграммовый жакан ударил в титановую пластину бронежилета и расплющился об нее. Но сила удара, сравнимая с пинком лошадиного копыта, отшвырнула его обладателя на стену дома как лягушку. Он упал и больше не поднялся.

Второй боец по инерции дал еще одну длинную очередь по пустому "лендкрюзеру". Он попал в колесо. Машина дернулась, сбилась с курса и поперла прямо на незадачливого стрелка. Тот поспешно бросился в свою караулку и укрылся внутри. Через секунду джип буквально вломился в опору крыльца. От удара дом содрогнулся, посыпались кирпичи и доски.

Олег приблизился к окну караулки, из которого слышалась яростная брань охранников, не успевших принять участия в битве, и забросил в него светошумовую гранату "Заря". В комнате адски грохнуло и она осветилась изнутри яркой как молния вспышкой.

Олег ворвался в караульное помещение в тот миг, когда яркий свет сменился, по контрасту, кромешной темнотой. Пользуясь замешательством троих полуослепших и оглушенных охранников, он обрушил на них приклад своего ружья. Двое вырубились начисто, один неубедительно изобразил отключку. Олег сунул ему под нос дуло ружья, остро пахнущее горелым порохом. Симулянт обреченно открыл глаза.

— Где Папа? — рявкнул Олег.

— Его здесь нет, — поспешно признался боец. — Он в город уехал с Ибрагимом.

— А где эти ублюдки?

— Кто? — безнадежно попытался уйти от ответа охранник.

— Два дебила, которые изнасиловали мою дочь! Фиксатый цыган и жирный ублюдок, сынок мэра! — прорычал Олег. — Только не делай вид, что не въезжаешь в тему. У меня сейчас не то настроение!

— Жора и Артур? Они та-там, в до-доме! — проблеял раненый.

— Спасибо, — Олег ударом приклада отправил его к товарищам и бросился внутрь особняка. Здесь он на всякий случай бросил еще одну "Зарю" в коридор, где также могли прятаться боевики. Влетев следом, он обнаружил, что коридор пуст.

На втором этаже осажденного особняка в бильярдной Бледный Артур с трясущимися губами метался из края в край зала как стадо вспугнутых павианов.

— Что скачешь, жирдяй? Уже обосрался? — злобно поинтересовался у него сидящий на столе Жора.

— Он же нас ищет! — воздел пухлые руки к потолку Горкин-младший.

— А ты бы чего хотел? Сучка нас честно предупредила, что батя у нее крутой, убить может. Вот сейчас и убьет. Тут как при социализме — каждому по труду! Заработал маслину в лоб — получи. Головой надо было думать, а не елдой.

— Да как ты можешь издеваться надо мной в такой момент! — завопил толстый Артур.

— Заткнись, придурок, это я над собой издеваюсь! — оборвал его Жора. — Бери ствол!

Он подошел к стойке с бильярдными киями и нажал скрытую пружину. Стойка повернулась, открыв просторный шкаф, утопленный в стену. Здесь, укрепленные специальными зажимами, хранились ручной пулемет и два автомата Калашникова. Тут же стопкой лежали снаряженные патронами магазинные рожки.

— Тебе какой? — спросил он, не глядя на Артура.

— Что какой?

— Я беру ручняк, а тебе автомат. Согласен?

— Да пошел ты! — вдруг взъярился Артур. — Я