Ну да, кого ей бояться-то? Эта юная краса, похоже – жрица. Не-ет, не она боится – боятся ее! Все, кроме голого татуированного хмыря. Тоже жреца? Друида?

Вся процессия – нагой жрец, юная жрица и молодые парни – пройдя краем болота, остановились у плоского серого валуна. Двое парней тащили за плечами мешки с чем-то звенящим – было слышно, как звякало. Из своих укрытий викинги видели все как на ладони. Честно говоря – было на что посмотреть, разворачивающееся на их глазах действо легко затмило бы любой голливудский ужастик, даже – с элементами эротики. С нее все и началось – с эротики.

Подойдя к камню, девица «не от мира сего» подняла руки к небу, и, закрыв глаза, принялась что-то бормотать, время от времени к кому-то взывая. По знаку жреца, подошедшие к ней парни быстро освободили красавицу от одежды… Стройное, даже тощее, тело, небольшая грудь с упругими коричневатыми сосками, плоский живот, стройные бедра, вполне аппетитные ягодицы, а по всей спине – синяя татуировка. Какой-то волшебный зверь… дракон, что ли? Нет, на дракона вроде бы не похож… Скорей – расправившая крылья бабочка.

Посмотрев на месяц, девчонка неожиданно запела. Что-то такое тягучее, заунывное, похожее на этно-прог-рок. Голос ее, поначалу робкий и тонкий, постепенно набирал силу, и даже зазвучал уверенно и грозно!

Парни и бритоголовый жрец разом упали на колени, протягивая к поющей красавице руки. Протягивать-то протягивали, однако же – не касались. Просто раскачивались в такт мотиву.

Закончив петь, девчонка подошла к камню. Усмехнулась и молча легла на спину, запрокинув голову и расставив в стороны руки и ноги. Быстро вскочивший на ноги жрец что-то приказал парням… и те ловко привязали девчонку за руки и за ноги к вбитым вокруг камня колышкам. Распяли… Та-а-ак…

Парни зажгли факелы. Бритоголовый что-то сказал деве и погладил ее по волосам… как видно, успокаивал. Потом велел принести мешки, развязал их собственноручно и стал вытаскивать… всякие занятные вещицы, в основном из золота и драгоценных камней, насколько мог разглядеть прячущийся в ракитнике Геннадий. Показывая распятой каждую вещь – ожерелья, браслеты, посуду, – жрец аккуратно складывал их обратно в мешки. Словно инвентаризацию делал.

Наконец, покончив с этим, подозвал парней… Те поклонись, взяли мешки… и выкинули их в трясину! Выкинуть – выкинули… а вот концы веревочек в камышах остались. Ежели что, потянуть и… Гена покачал головой: ой обманули девку, ой обманули!

Бритоголовый между тем взял руководство действом в свои жилистые, густо покрытые татуировками, руки. Собственно, он больше ничего такого и не делал. Не пел, не плясал, даже не насиловал аппетитно разложенную на камне девчонку… Кстати, может он – гей? Кто знает?

Вместо всего этого жрец просто подошел к жертве, наклонился, погладил ее по животу и груди и, сняв с шеи каменный нож, замахнулся, явно намереваясь вскрыть красотке грудную клетку… как это было сделано с той, что валялась сейчас в трясине!

Вот уж этого Иванов допустить не мог. Воспитание не позволяло.

Вмиг сообразив, что к чему, Гена вскочил на ноги и, размахнувшись, на раз-два метнул палицу, целя жрецу в затылок.

Получив смачный удар, мосластый извращенец выпустил из рук нож и тяжело повалился прямо на красотку. Та завизжала. Опомнилась, что ли? Ага.

Видя такое дело, викинги выскочили из кустов. Увидев их, подростки побросали горящие факелы и тотчас же рванули в бега – кто-то скрылся в лесу, кто-то – на гати. Быстро так разбежались, словно тараканы на кухне. Поди – поймай.

– А и нечего их ловить, – высказал мысль Рольф. – Вряд ли они нападут, разве что если – самоубийцы. У нас все же двадцать драккаров! Лучше поговорить с ведьмой…

– Оттуда ты знаешь, что она ведьма? – Иванов удивленно вскинул глаза.

Кривая Секира посмотрел на него с изумлением ничуть не меньшим:

– Да ведь видно же! Не-ет, эту ведьму нам лучше не трогать… лучше оставить все как есть и убираться подобру-поздорову. Нечего гневить чужих богов на их родине.

– Все сказал? – выслушав, усмехнулся Геннадий. – А теперь, други, вытащите-ка из болота мешки. Думаю, этого золота хватит не только ярлу, но и нам.

– Вот это дело! – радостно загомонили викинги.

– А ты, парень, поможешь мне! – хевдинг ухватил за локоть Херульфа. – Пошли-ка, освободим девку. Может, она нам что-то и скажет, а?

Девчонка сказала. Рычала, ругалась, плевалась! Пнула Херульфа ногой в живот, даже попыталась расцарапать Гендальфу лицо. Вот уж действительно – ведьма. Прав был Рольф!

– Да успокойся ты, а то к-ак дам! – обиженный в лучших своих чувствах хевдинг разозлился не на шутку. Это ж, видано ли дело… они ее от ужасной смерти спасли, а она…

– И это вместо того, чтоб поблагодарить… – промолвил Гендальф на латыни коей навострился от того же Херульфа. Латынь, конечно, была та еще. «Кухонная» – «моя твоя не понимай». Древние римляне ни черта бы и не поняли, а вот девчонка, как ни странно, поняла… и отозвалась так же, на латыни… на «кухонной», другой в этом варварском мире уже не знали.

– Не за что мне вас благодарить, подлые бродяги! Нет, ну видана ли где подобная наглость? Напрочь разрушить все мои планы, и еще требовать благодарности. Оборванцы! Гнусные твари. Мерзкие отвратительные сверчки! А ну, подайте сюда мое платье… да живее, ага.

– Слышишь, как она тебя ругает?

– Меня? – Херульф округлил глаза.

– А то кого же? Меня не осмелится, видит, что вождь.

– Ах, ты, гнусный живодрот, еще и вождь? А-а-а… норманны разбойники… так я и знала! Вечно вы не вовремя.

– Ну, может, хватит злиться? – примирительно произнес Геннадий. – Херульф, платье-то ей подай… Да и этого хмыря оттащи куда-нибудь подальше… да хоть вон в те кусты.

– Слушаюсь и повинуюсь, мой хевдинг!

Мальчишка, похоже, был рад убраться от опасной красотки куда подальше. Как и викинги. Те мешки-то достали, но подходить к девчонке откровенно побаивались. Чужая ведьма – это, знаете ли, дело такое… интимное. Лучше всего ее было сразу убить… ну, а коли уж не убили – так оставить в покое. Может, и не станет мстить. Не будет являться в снах, пить кровь из яремной вены…

– Ну, так ты мне расскажи, что за путь? Поверь, причинять тебе какие-то неудобства мы вовсе не собирались.

– Не собирались, а причинили, – набросив на плечи балахон, девушка обиженно шмыгнула носом. – Ладно, идите себе свое дорогой. Эх… я так готовилась… заняла денег, золота… все ради встречи с отцом! Он был великий друид, вам не понять, что это такое.

– Был? – Гендальф вскинул брови.

– Он умер пять лет назад. И забыл мне сказать, где искать… ну, что именно – неважно. Вот я и хотела с ним повидаться, спросить… а вы – помешали!

– Ну, извини…

– Да что ты все «нукаешь»?! Тебя нормальным языком говорить не учили?