— Хорошо… — Маслёнка достала счеты. — Расчет серебром?

— Да. Тридцатка за каждую канистру и по две сотни за бак.

— Мало, — Маслёнка поиграла бровями. — Сверху по пятерке и по пятнашке, так договоримся.

— Это цены с твоей лавки в городе.

— Правильно, — не удивилась Маслёнка. — Только там горючки для тебя, милок, не нашлось. Ты со своей бандой припорол ко мне и теперь хочешь торговаться, качая права. А так не пойдет. Вы же, обмороки, никуда так просто не покатите всем составом, а раз так, то катите за чем-то дорогим, это и ежу понятно. Так что выбирай, горючка по моей цене или можешь ножками-ножками, ну, может по двое на ваших конягах. Этот вот, тощенький очкастенький, как раз уместится за той лахудрой в красном, да еще и за сиськи ее полапает. Да, недокормыш?

Доцент поправил пальцем очки и, своим ломающимся юношеским баском отправил Маслёнку по матери. Потом, правда, извинился за брань в адрес женщины. Беркут, налившись красным, уже начал вставать, когда Маслёнка его удержала.

— Ишь, какой храбрый, хотя с виду дохляк дохляком… Смотрю, договориться не получится?

— Получится. — Белый криво усмехнулся. — Ты и сама это знаешь, хорош нам тут баки забивать. Давай договариваться нормально. Куда мы собрались, хоть к чертовой бабушке на блины, хоть к деду Макару телят гонять, хоть на кудыкину гору — твое дело сторона. Мне от тебя нужно топливо, тебе от нас — ремонт какой-то твоей машинерии. Выкладывай, что к чему, быстрее займемся, время-то даже не серебро, а золото в наше время.

— Тебе болталку-то не подправить? — влез Беркут. — Ты про что плетешь, дурошлеп?

— А мне слабо будет подправить болталку, Беркут? — поинтересовался Мэдмакс. — И давно ты стал геройствовать против калеки?

— Наконец-то что-то вякнул, — обрадовался тот, — а то сел и молчит, как перед расстрелом. Тебе, Пёс, я…

— Я не Пёс.

— Ты не Пёс, верно, — скрежетнул Вертихвост, — до пса тебе как отсюда до Китая и раком. А хочешь называться Мэдмаксом, так зовись, нутро твое от того лучше не станет. Как был куском дерьма, так и остался.

— Рты прикрыли. — улыбнулась Маслёнка. — Сперва дело, потом ваши мужские забавы. Я ведь права, да… э-э-э, Белый? Договоримся, а потом, надо полагать, твой друг призовет моего человека к ответу за погань в свою сторону, так?

Белый наклонил голову, соглашаясь. Мэдмакс, обрадовавшись, что не ошибся в своих мыслях насчет будущего, порадовался и тому, что воевать на Заводе не придется. Маслёнка не дала бы своим наезжать просто так, но злость направлена только против него, как ожидал. И это очень хорошо.

— Так не зассышь против мен выйти? — Вертихвост ухмыльнулся. — Да?

— Я тебя убью. — Мэдмакс ухмыльнулся в ответ. — Ты мне жизнь один раз подарил, а потом забрал, когда убил сестру. Тогда бы не смог ничего тебе сделать, падаль, а сейчас ты сам вызвался. Все по-честному, прилюдно, а не как ты Сойку на задворках.

Белый уловимо вздрогнул. Мэдмакс никогда не рассказывал всего, держал при себе, не желая вспоминать и надеясь, что прошлое не напакостит братьям и сестрам. Так и вышло, даже если ему тут помирать, Маслёнка другим неприятностей не причинит.

— Хватит! — рыкнула Маслёнка, совершенно не заставляющая подозревать в себе такую силу.

Этим-то она и обманывала многих, сумев стать той, кем является. Мэдмакс вдруг понял, что ему отводилась очень поганая роль. Расчет бывшей опекунши, хозяйки и работодательницы был прост: он не сможет справиться с Вертихвостом. Слишком тот опытен, а седые волосы? Кого сейчас этим удивишь смолоду, верно? Одетый в небрежно-затасканный рабочий комбинезон, мастер-наставник смотрел на Мэдмакса, бывшего моложе его в два раза, как на самый тривиальный навоз. Возможно, что не зря.

Может…

Может он и впрямь подведет команду, оставив ребят без одного игрока. Без себя. Прошлое, где Вертихвост валял его по песку тренировочной выгородки, бил до полной отключки и в полную силу, оставил первый шрам, это прошлое держало крепко. Хрен вырвешься, даже зная свою текущую силу. Ну, посмотрим.

— И правда, — сказал Белый, — чего это мы ушли в какие-то кровавые и ненужные дебри, заговорив о смертях и прочей ерунде. На этом дела делаются постоянно, и товар в таких делах все дешевеет и дешевеет. Жаль, конечно, но не в этом случае. Я даже предлагаю сделать ставку.

— О, как интересно, — Маслёнка стрельнула глазами, — будешь ставить на своего друга?

— Конечно. — Белый наклонился вперёд. — Выиграет твой человек, так получит киберконя Мэдмакса, а я доплачу требуемое тобой сверх моих ожиданий. Проиграет — ты выставишь мне счет в долг и в четверть стоимости. И никакой инженерной помощи с нашей стороны. По рукам?

— Дешево тебя ценят… Мэдмакс, — прежде чем назвать его новым именем, Маслёнка покатала то на языке. — В пару сотен литров бензина.

И хлопнула по подставленной ладони.

Он не ответил, просто пожал плечами. Белый азартен, спору нет, но в ставке звучит уверенность. А поправить дела отряда стоит любыми способами, тем более, прошлого не надо бояться. Прошлое нужно брать за горло и давить, выжимая из него весь яд.

— А с чего, дорогуша, ты решил, что мне нужна ваша инженерная помощь? — ласково поинтересовалась Маслёнка. — Да еще ведь, зараза, смог обвести вокруг пальца. Если твой проиграет, то все равно никакой же не будет, верно? Все услышали условия.

— С чего решил? — Белый уставился на нее и, потихоньку, начал выпускать наружу свое настоящее лицо, ту самую третью маску, злую и опасную. — С чего бы ты позвала на переговоры с торгом нашего единственного технаря и просто умника, э?

— И то верно.

Место им очистили быстро, прямо на площади и перед машиной, на капоте которой сидела вроде бы не напряженная, но очень готовая к бою Рэд. На них она уставилась с удивлением и, надо же, явно огорчилась, когда поняла — в чем, собственно, дело.

— Эй, народ, подходи! — крикнул Вертихвост. — Сейчас вам тут перепадет немного от одного сукина сына, предавшего Завода! Перепадет, вы уж не обессудьте, ломтями, крошевом и даже фаршем. Мы ж не дети, Пёс, не голыми руками махаться будем?

Мэдмакс улыбнулся, вдруг ощутив непонятную радость. Хотя, почему непонятную? Ему просто предстояло убить бывшего друга, убившего единственную в свете родную кровь. Давно хотел, сдерживался, старался убрать мысли в стороны, чтобы не навредить Братству, а тут такой подарок от судьбы. Поневоле заулыбаешься.

— Возьмешь ножичек? — поинтересовался Вертихвост и заблестел своим, всегда носимым у пояса, кривой самоделкой, снятой с давным-давно зарезанного мутанта-кочевника. — А?

— У меня своя, — Мэдмакс кивнул Рэд, спустившейся к киберконю и отстегнувшей тесак, — но за предложение спасибо.

И пошел навстречу судьбе.

***

После того раза его даже оставили в покое на какое-то время. Он порадовался, стараясь хотя бы как-то прийти в себя и даже получалось, пусть и потихоньку.