А вот когда ниточка рвется и душа, которая по чьему-то недосмотру или какой-то другой причине после смерти не отправилась туда, куда следует, понимает, что этот мир – он точно больше не ее, тогда жди беды. Неправда, что мертвые ничего не чувствуют. Чувствуют. Например, разочарование, гнев и радость от того, что кому-то хуже, чем им. А если добавить сюда рано или поздно приходящее осознание полной безнаказанности, то у-у-у-у…

– Это было давно и до тебя, – призрак девушки скользнул ко мне, привычно обвив руками мою шею. – Да и недолго мы с Арменом встречались. Я думала, у него большой автосалон и «мазератти», а оказалось, мойка в Дегунино и раздолбанная «мазда». И пентхаус, в котором мы в первый раз… Ну, ты понял? Так вот, он тоже оказался не его. Короче, есть такая птица – обломинго!

– Есть. И я прямо сейчас в этом убеждаюсь. Что в доме Носова происходит?

– Наш общий приятель мелет языком как подорванный. Толик сказал, что у него рот не закрывается вообще.

– И с кем он общается? С Носовым?

– Нет, – рассмеялась Жанна. – Как раз с Толиком. Этот поганец его все-таки учуял, как я и говорила. Теперь вот на мозг ему приседает.

– Надо же. И о чем они беседуют?

– Там не диалог, – поправила меня девушка. – Толик даже если захочет ответить, то не сможет. О чем? Да обо всем. И о политике, и о спорте, и о книгах тоже. Стихи этот черт ему еще читает. Этого… Как его… Гумилева.

– Интересный выбор, – признал я. – Максим, однако, высококультурный товарищ, ишь каких авторов наизусть знает. Мне вот известно лишь то, что Гумилева расстреляли в двадцатых годах того века. И то не знаю, откуда у меня в голове эта информация взялась. А что Носов? С ним Максимка общался?

– Нет. Даже не спускался в подвал, где нашего приятеля держат. По уму держат, между прочим, со всеми удобствами, но так, что не сбежишь. Там прямо тюрьма, прикинь! Настоящая, только маленькая. Двери железные, кандалы, все такое. Я сначала подумала, что наш старый хрыч любит ролевушки в стиле садомазо, а потом гляжу – нет, тут играми не пахнет. Все по-взрослому.

– Как договаривались, держи ситуацию на контроле, – попросил я девушку. – И за Толиком поглядывай. Максим не дурак, просто так нести всю эту дичь он не станет, наверняка у него какой-то план уже есть.

Может, все-таки не мудрить и послать в дом Носова Павлика? Хрен с ним, с отделом.

– Само собой, – кивнула Жанна. – Что до офиса – тут тоже все не слава богу. Знаешь, тебя тут очень не любят.

– Ты о Ряжском?

– Он вообще бесится! Я к нему в кабинет заглянула, так он в трубку на жену орет, дескать, зачем она тебе тут площади выделила. Но с ним все ясно. А вот та овца, что в приемной сидит, – совсем другое дело.

– Что с ней не так?

– Все так. Просто я глянула, о чем она с подругой по «ватсапу» переписывается. Интересно же.

– И что там?

– У нее на тебя большие планы. Она желает получить место твоей личной помощницы, хочет повышения зарплаты и еще кучу всяких разных бонусов. К Ряжским ей никак не подобраться с этой стороны, а ты – самое оно. Тем более что ты же клоун.

– Чего? – опешил я. – Кто?

– Это не мои слова, – невинно прощебетала Жанна. – А ее. Она так подруге и написала: «Такой клоун, блин! На серьезных щах строит из себя не пойми чего». А та ей отвечает: «Так это ж хорошо! С таким проще»

Интересно, врет она или нет? Правильным может оказаться любой из вариантов. Но вообще похоже на правду.

– Ну и конечно же, она на тебя будет стучать Ряжскому, – продолжила моя помощница. – За что поимеет небольшую прибавку к зарплате. Про это она тоже написала. А, да. Еще она думает, что ты би.

– Кто?

– Бисексуал, – пояснила девушка. – И нашим, и вашим, понимаешь?

– Чего-то она прямо до фига про меня написала, – засомневался я.

– Наоборот, это я еще не все прочла, к тебе спешила. Думаю, дальше тоже было интересно.

А ведь так себе кабинет мне достался. Прямо скажем, не ахти. И душновато, видно кондиционер еле тянет.

– Ну а ты чего ждал? – обличительно спросила у меня Жанна. – Что придешь весь такой красивый, а тебя тут ждали? Ты здесь лишний для всех, кроме мартышки из приемной.

– Мартышки?

– У нее в лице есть что-то обезьянье. Сам потом глянь – губа нижняя колесиком, уши оттопыренные, которые она под волосами прячет… Как есть мартышка веселая, мадагаскарская.

– На Мадагаскаре нет обезьян.

– Это неважно, – отмахнулась от меня Жанна. – Ты ей нужен только для того, чтобы чуть-чуть вверх двинуться, если не по карьерной лестнице, то хоть по финансовой. Саш, мне даже странно, что такие очевидные вещи тебе приходится объяснять.

– Так тебя никто и не просил объяснять то, что предельно ясно, – начал сердиться я. – Я не в теплице или аквариуме рос, знаю, как этот мир устроен.

В дверь несколько раз стукнули, после она приоткрылась, и в кабинет заглянула улыбавшаяся Олеся.

– Александр Дмитриевич, может, кофе? – спросила она. – Или еще что-то желаете?

– Ефе что-то зелаете, – передразнила ее Жанна, приставив ладони к ушам. – Говорю же – обезьяна. А нижняя губа вообще капец!

– Да нет, – отказался я. – Спасибо.

Смартфон, лежавший на столе, задергался и зажужжал. Альбина. Надо же, как быстро добралась. На вертолете, что ли? Или просто уже была в центре города, когда я ей позвонил? Тогда к чему приглашение в ресторанчик рядом с ее домом? Точнее, с домом бывшего мужа?

Хотя какая разница?

– И снова здравствуйте. А вы скоры на подъем. Даже не знаю, успели ли на вас заказать пропуск.

Олеся закивала – мол, успела-успела.

– Саша, боюсь показаться докучливой, но все же еще раз попрошу перенести место встречи в присутственное место. Любое, на ваш выбор.

– Н-да, – я глянул на Олесю. – Ну хорошо, будь по-вашему. Но имейте в виду, что свое желание, то, что я вам выделил за пригожесть и на других непохожесть, вы уже использовали.

– Надеюсь, еще два осталось?

– Нет. Оно у вас было одно. Теперь все, теперь на общих основаниях. Олесь, какой тут ресторан есть из хороших? Где вкусно и пообщаться можно?

– «Остерия Марио», – подумав пару секунд, ответила девушка. – На пятом этаже. Я просто итальянскую кухню люблю. Но там, рядом с ним, еще грузинский есть, «Швили» называется. Хачапури, шашлыки и все такое.

– Грузинской кухни с меня лично хватит, – поморщился я. – Сколько можно?

– «Остерия Марио», пятый этаж, – сказала Альбина, даже не дав довести мне мысль до конца. – Я все верно расслышала?

– Верно.

– Буду там где-то через полчаса. И спасибо за то, что прислушались к моей просьбе. Правда, желание жалко…