Внимание всех воров было сфокусировано на нём. Как он мечтал, чтобы они его заметили, эти люди, кого он считал почти друзьями. И теперь они его видели. Но больше всего на свете ему хотелось, чтобы они отвернулись.

Самый крупный здоровяк из всех – сутулая гора мышц и белого пуха, известный как Хлоп Похлоп, – бросился первым. Фин увернулся от летевшего к горлу кинжала и скользнул за широкую спину Хлопа. К нему метнулся другой вор, и плечо Фина обожгло болью.

Он негромко вскрикнул и откатился, зажимая рану ладонью. Быстрый взгляд подтвердил ощущения: просто царапина. Если бы не все эти слёзы, замедляющие движения и реакцию воров, его бы уже выпотрошили.

Фин бросился в одну сторону, затем в другую. Как в любом хорошем воровском убежище, в пирожковой было полно потайных дверей, фальшивых колонн и скрытых проходов. К несчастью, все их перегородила толпа воров. Казалось, выбраться невозможно.

– Сдавайся, маленький потерянный мальчик, – донёсся сквозь рыдания голос Оракула. – Смирись со своей болью. Плачь со мной.

– Нет уж, спасибо! – дерзко отозвался Фин.

Оставался один выход, к которому никто из воров не посмеет приблизиться. Этот самый лучший путь отхода был продуман специально для Ставика. В дымоходе над тлеющим пламенем в дальнем камине была лестница, ведущая на крышу. Фину придётся воспользоваться ею, ничего иного не оставалось.

Фин не стал тратить время и силы на хитрые манёвры и обманные движения. Он просто опустил голову и побежал. В положении самого юного вора в комнате были свои преимущества: он был достаточно мал и мог лавировать между ногами, не снижая скорости.

Разумеется, главной преградой на его пути к побегу через потайной ход Ставика, как он сообразил слишком поздно, был сам Ставик. Фин врезался в него. Руки сомкнулись вокруг мальчика, и ноги Фина оторвались от пола. Они со Ставиком оказались лицом к лицу и смотрели друг другу прямо в глаза; лицо пиратского короля покраснело от плача, длинный шрам внизу щеки стал пунцовым.

– Мне так жаль, парень, – шепнул ему на ухо Ставик.

– Мне тоже, – вздохнул Фин.

На его глаза тоже навернулись слёзы. Конечно, всё дело было в магии – плохой магии, – но он почти поверил, что Ставик его помнит.

Затем он изо всех сил ударил коленом пиратскому королю между ног.

– Урф! – вырвалось изо рта Ставика.

Он выронил Фина и сложился пополам от боли. Тот перепрыгнул через него и толкнул короля воров к Оракулу.

Тёмная фигура быстро отступила, но другие воры оказались не столь проворны, и Ставик сбил их с ног. Падая, они хватались за одежды Оракула, но стоило ворам к ним прикоснуться, как они начинали вопить и съёживались на полу, нянча синие обмороженные руки.

Оракул же не отрывал от Фина взгляда мёртвых глаз.

– Я знаю тебя, Фин, – прохрипел он. – Не забудь. Я обещал, что не забуду тебя.

Фин на мгновение засомневался перед камином. Что, если Оракулу всё-таки было известно, где его мама? Что, если Фин повернулся спиной к единственному шансу найти её? Что, если больше никто и никогда его не запомнит?

Он всё же заставил себя отвернуться, загнав подальше потаённые страхи, ведь сейчас он столкнулся с настоящей смертельной опасностью. Он сделал свой выбор, а долго ускользать от пиратов пирожковой никому не по силам. Он взлетел по лестнице, не обращая внимания на погоню.

Вскоре он уже выскочил на крышу, весь с ног до головы чумазый и воняющий столетней сажей. В ушах завыл ветер. Фин добежал до края крыши и остановился. Прыжок с такой высоты мог закончиться сломанной ногой, или, что было куда хуже, его мог подхватить дикий вихрь.

Обычно Фин предпочитал воздухоплавание ходьбе, но этот ветер дул вверх по крутому склону, создавая воронку, которая регулярно швыряла какого-нибудь невезучего ребёнка о скалу. Полёты в ней требовали серьёзного мастерства, и, возможно, если бы у него был запас скорости, Фину удалось бы совладать с ветром, а так он почти не сомневался, что закончит мокрым пятном на склоне.

Он сглотнул. Наверняка у Ставика был припасён план, о котором он не потрудился сообщить Фину. С двух сторон над пирожковой нависали скалы и другие здания, слишком высокие, чтобы на них перепрыгнуть. Позади остался дымоход, полный воров. Попытка воспарить в потоках вихря превратит его в фарш, а прыжок вниз сулит переломанные ноги. Богатый выбор, ничего не скажешь!

Снова заревел ветер, оповещая о приближении сильного порыва. Фин собрался с духом. Остаётся положиться наудачу и надеяться, что вихрь будет ласков.

За спиной послышалось хныканье. Из дымохода показалась грязная рука. Первая группа воров вывалилась на крышу. У Фина оставалась пара секунд, пока они не поднимутся.

Сейчас или никогда. Фин закрыл глаза в ожидании удара ветра.

Но затем сквозь дикий свист послышался новый звук. Кто-то вопил. Но не из пирожковой. Фин выглянул за край крыши, и как раз вовремя: в его сторону, кружась в потоке ветра, летел, судя по росту, какой-то ребёнок.

– Счастливо оставаться, парни! – крикнул он ворам, которые уже бежали к нему с занесёнными ножами, и спрыгнул с крыши, молясь про себя, что он правильно подгадал момент.

Его рука что-то поймала. Лодыжку или тощее колено? И почему он вдруг ощутил на языке жабье масло?

А затем ветер закружил его и умчал ввысь.

Маррилл закричала и в отчаянии замахала руками. Но каменная стена становилась всё ближе. Девочка закрыла глаза и приготовилась к удару.

Затем что-то схватило её за ногу, и дополнительный вес увёл её в сторону от стены. Она осмелилась приоткрыть один глаз. За лодыжку её держал мальчик примерно одного с ней возраста, и теперь они вращались в воздушных потоках вместе.

– Что ты делаешь? – закричала она на него.

Ветер потащил их вверх, выше самых высоких зданий, навстречу ясному небу.

– Спасаю тебе жизнь! – крикнул мальчик в ответ.

Далеко (очень далеко, если быть совсем честными) внизу протянулись извилистые улочки Пристани Клучанед, поджидающие, когда Маррилл и мальчика расплющит о булыжники одной из них.

– У тебя не очень-то хорошо получается!

Ветер бросил их в одну сторону, затем в другую. Их закружило в водовороте из зданий, улиц и острых скал. В какой-то момент мальчик оказался над Маррилл, в следующий – под ней. Её замутило. Она стиснула покрепче Розу Ветров.

– Не торопи ребёнка, – отозвался мальчик. – Секундочку…

Они опять ухнули вниз, внутренности Маррилл прокрутили сальто. Мальчик же воспользовался шансом и подтянулся до её колен, затем просунул большой палец ноги ей в карман шорт, и полез по ней, будто по лестнице.