– Ты… амф! Что… уф! Творишь?! – возмутилась она.

– Хватит лягаться! – огрызнулся он. Их лица оказались на одном уровне, его было всё чёрным от грязи. – Так-то лучше!

Он посмотрел вверх. Она тоже. Только верх к тому моменту перестал быть верхом. Судя по расположению брусчатки, они падали головами вперёд!

– Сделай что-нибудь! – завопила она, впившись пальцами свободной руки в его плечо.

– Держись! – закричал он. – Серьёзно: держись крепко!

Земля неумолимо приближалась. Маррилл поморщилась. Мальчик раскинул руки в стороны, дёрнул за что-то, и внезапно ей почудилось, что её мозг перевернулся внутри черепа. Они вновь поднимались! Из рукавов мальчика высвободились матерчатые крылья, и ветер подхватил их.

Они летели, на этот раз по-настоящему! Точнее, скользили над самыми крышами, но тем не менее!

– Потрясающе! – засмеялась она.

– Они не рассчитаны на двоих! – предупредил мальчик. – Приготовься к приземлению!

Он взмахнул руками-крыльями, уводя их в другое воздушное течение, и тут нога Маррилл врезалась в крышу. Бедро пронзила боль.

– Ай! Уф! Уй! – Сложно было сказать, какие из этих вскриков принадлежали ей, а какие мальчику, пока они катились по жёсткой черепице, царапаясь о края. – Угх! Ияк! Ох!

В какой-то момент они расцепились, и наконец это дикое вращение прекратилось. Как раз вовремя: голова Маррилл оказалась на самом краю крыши.

Она медленно села, проверяя, целы ли кости. На голени и предплечьях красовались ссадины, на бедре расплывался большой синяк, а так она ещё легко отделалась. Кусок бумаги, хотя и был сильно помят, тоже уцелел. Она с облегчением выдохнула и убрала его в карман.

Мальчик сидел неподалеку и убирал крылья назад в подкладку куртки. Он чмокнул губами и высунул язык, как если бы попробовал что-то мерзкое.

Если бы не он, Маррилл к этому моменту превратилась бы в кровавый силуэт на обрыве.

– Спасибо, – сказала она, теребя пальцами неровные края свежеотстриженной чёлки. – Что спас меня и всё такое.

Брови мальчика удивлённо взлетели к кромке волос.

– П-пожалуйста.

И куда только делся тот командир, у которого всё было под контролем – если, конечно, можно так выразиться, – каким он был минуту назад? Сейчас мальчик выглядел потерянным и ранимым, как бездомное животное.

Её сердце провалилось в то особенное место, в котором располагался заповедник спасённых животных в парке Бентон. Из того заповедника она забирала домой всех слепых сов и однопальцевых ленивцев.

Мальчик выглядел неухоженным. Края его штанов разлохматились, а густые чёрные волосы были явно подстрижены кем-то, кто впервые взял в руки ножницы. Короче говоря, он остро нуждался в ком-то, кто бы за ним присмотрел.

Не зная, что ещё сказать, Маррилл посмотрела по сторонам. Сориентироваться оказалось достаточно легко. Берег тянулся подковой у подножия горы. Ардент сказал, что они встречаются у корабля, если разойдутся, значит, именно туда она и направится.

Разумеется, для этого ей предстояло преодолеть лабиринт опасных улочек, и она уже по опыту знала, как легко в них заплутать. Однако сама по себе она гарантированно нарвётся на какие-нибудь неприятности. Иными словами, Маррилл остро нуждалась в ком-то, кто бы за ней присмотрел.

– Э-эм, ну так вот, – обратилась она к мальчику, смущённо сплетя пальцы. – Мне нужно встретиться с друзьями у их корабля, но… Я не очень хорошо понимаю, как туда добраться. Ты не мог бы… отвести меня?

Мальчик приподнял бровь.

– Корабль?

Он покачался взад-вперёд, раздумывая. Что-то подсказывало Маррилл, что он отлично умел оценивать людей и ситуации.

Вдруг вся былая неуверенность сошла с него, будто её никогда и не было.

– Так тебе нужно к причалу? Я туда не собирался, но…

Он умолк, и её сердце замерло.

– Но… – добавил он.

Она вновь оживилась.

– Сегодня отличный день для прогулки, небо чистое и всё такое. Ты же понимаешь, я делаю тебе огромное одолжение, переношу все свои дела и прочее. А они у меня есть. Весь день распланирован, если что.

Кажется, она догадывалась, на что он намекал.

– Боюсь, у меня совсем нет денег, и мне нечем будет тебе заплатить.

– О, – отмахнулся он, – в Пристани можно сторговаться обо всём на свете.

У Маррилл похолодело внутри, и она провела пальцами по своей новой чёлке.

– Я уже поняла…

Но мальчик её не слушал. Он склонил голову, как если бы прислушивался к чему-то далёкому. Но Маррилл слышала лишь беспрестанный рыночный гвалт: кто-то кричал, кто-то смеялся, кто-то плакал. Даже несколько «кто-то». Мальчик нахмурился, но уже в следующую секунду его лоб разгладился, Маррилл и не заметила бы, если бы не смотрела в этот момент на него.

Затем он улыбнулся.

– Но знаешь, время от времени стоит творить добро безвозмездно. Полезно для души и всё такое.

Он подскочил к ней, схватил за руку и потащил за собой.

– Меня, кстати, Маррилл зовут, – сказала она, когда он подвёл её к узкой трубе, привинченной сбоку здания.

– Милое имя. Плевранка?

– Э-эм… – Маррилл полезла вслед за ним вниз. – Нет, благодарю, – сказала она, спрыгнув на землю.

Мальчик моргнул.

– Я Фин. Но слушай, что я всё о себе да о себе! Твоя очередь! Откуда ты? Куда путь держишь? Насколько просторно твоё средство передвижения, и всё такое прочее?

Она едва поспевала за ним, целеустремлённо шагающим по улицам Пристани, и тем более не могла запомнить все его вопросы.

– Я из Аризоны. Направляюсь, в общем-то, туда же, и хотелось бы поскорее. А что ты последнее спросил?

– Аризона, – повторил он. – Звучит как хорошее место, где все счастливы и никто не плачет.

Маррилл хотела возразить, но потеряла мысль, когда он схватил её за руку и утянул за собой в море тележек.

– Расскажи об этом вашем корабле, – продолжил Фин, мастерски прокладывая себе путь среди хаоса.

Ей же явно не хватало грациозности: она угодила ногой во что-то склизкое и липкое и едва не перевалилась через тележку с кожаными сумками. Когда она оттолкнулась от них, чтобы выпрямиться, одна клацнула на неё.

– Ну, э-эм… у него есть паруса и, э-эм…

– Он большой? Маленький?

Фин обогнул лужу. Маррилл прошлёпала по ней.

– Мне особо не с чем сравнивать, – призналась она.

– Сравни, например, с другими кораблями у пирса, – предложил он.

Маррилл попыталась вспомнить, но они так быстро шли, что у неё плохо получалось. Фин легко и привычно лавировал в толпе, прошмыгивал между ногами, нырял под столами и протискивался в щели. Никто не кричал на него, не толкал и не пытался продать ему яйца, будто он принадлежал совсем другому миру.