Пусть совсем и навсегда, но прекратилось, отпустило его.

Никс сам не понял, как закричал. Сначала он терпел молча, затем палач добился бессвязного мычания сквозь стиснутые до скрипа зубы. Но после того как в руках этого изверга заискрился артефакт, командир не выдержал, рот распахнулся сам собой, последнее дыхание вырвалось в животном крике.

Из бессознательного состояния его вырвал поток холодной воды. Голова безвольно мотнулась, но Никс сумел её удержать в поднятом состоянии, постепенно понимая, что он, полностью обнажённый, сидит на стуле, его руки и ноги привязаны к деревянным выступам.

Раздался щелчок, и на командира пахнуло вонючим дымом. Никс поднял голову и посмотрел на сидящего перед ним мужчину в деловом костюме и с зажжённой сигарой в руке. Если бы командира спросили, есть ли у этого типа отличительные черты, то он не смог бы привести ни одной. Находящийся перед ним человек имел серые невыразительные глаза, светлую кожу, строение лица настолько типичное, что легко затерялся бы в толпе. Он молча оглядывал северянина, половину тела которого уже прекратили в избитый кусок мяса.

— Твой господин, Архарт Креон Самвель, где он? — бесцветно спросил мужчина, делая затяжку.

Никс лишь смотрел в его глаза, не произнося ни слова.

— Продолжайте, — махнул рукой мужчина, поднимаясь со стула.

Руки Никса вспыхнули болью, когда двое палачей рывком подняли его со стула и накинули перевязь рук на крюк под потолком. Резко дёрнули за верёвку, и тело командира вытянулось дугой, ноги лишь чиркали по полу, тогда как плечевые суставы грозились выйти из своих мест.

… Мужчина в костюме вновь оказался напротив, предвещая своё появление потоком пробуждающей воды и табачной вонью. Вопрос его оставался неизменным.

— Где твой господин? — с той же безразличной интонацией спросил он.

Ответ Никса не поменялся. Как и исход — пытки продолжились. Так повторялось раз разом, пока командир после вылитых на него пары вёдер воды уже не смог поднять голову, но всё ещё мог слышать.

— Если ты не начнёшь отвечать на вопросы, завтра тебя начнут резать. Начнут с ушей, продолжат пальцами, затем оскопят, после чего палач выберет что-то крупнее. Целители будут заживлять сосуды, не давая тебе истечь кровью и умереть, но боль будет страшной. После этого ты уже не сможешь называться человеком. Так стоит ли оно того? Тебе не выйти отсюда живым, ты можешь лишь выбрать, как умереть. Сейчас, прервав свои мучения и оставшись мужчиной, или потом, но будучи уже лишь куском говорящего мяса. Подумай над моими словами, — то, что он говорил это совершенно будничным голосом, делало его слова страшнее в разы. Мужчина не угрожал, лишь рассказывал, что будет дальше, с полной уверенностью в своей правоте.

Никс промолчал, он уже не мог даже кричать или стонать, когда надзиратели подхватили его и потащили в клетку, отбивая его босые ноги о высокие каменный пороги.

* * *

— А вот и Микир, — с издевательской интонацией проговорил один из грузчиков, смотря на своего сменщика. — Что, осточертело спать на коврике у двери? А нечего было за Ирианой ухлёстывать на глазах у живой законной жены, — рассмеялся он.

— Да пошёл ты к Даст! — зло выругался Микир, быстро краснея. — Я перепил, только и всего!

— Да мне-то что, хоть перепил, хоть переел, хоть переспал! — захохотал напарник.

Ещё немного позубоскалив, они сели в уголке за стол, раскладывая карты.

— Много сегодня в ночную поставок планируется? — уточнил Микир, смотря на выданные ему масти.

— Умак говорил, что три. Так что успеешь выспаться, — хмыкнул напарник. — Давай, ходи первым.

Они успели сыграть четыре партии и немного подремать, когда раздался сигнал, ворота распахнулись, и въехала первая телега.

Встречать её вышел заспанный управляющий, глянул грузчиков.

— Вон в углу пустая тара, на вторую телегу её всю перетаскаете и запишите, сколько погрузили, — строго приказал он. — Хоть одной бочки не досчитаются на приёмке, с вас головы снимут!

— Да нужны нам твои бочки, — буркнул Микир, с натугой поднимая огромный мешок.

* * *

Лисица проскользнула по уже знакомому пути в подвалы, протиснулась в решетку, замерла, прислушиваясь. Подошла к крайнему пруту, и из её мордочки показался красный кристалл и небольшие часы на короткой цепочке. Выкопав лапками небольшую ямку в лежащем тут песке, она бросила туда всё и аккуратно прикопала. После чего упала на спинку и извалялась в песочной пыли. Коротко чихнула, обтирая нос лапой.

Побежала дальше, быстро перебирая лапками. Ночью эти казематы становились ещё более безжизненными и тёмными, даже редких прохожих не было. Охраны по коридорам не ходило, да и для кого её держать? Те, кто доставлялись сюда, были уже не в состоянии самостоятельно передвигаться, а проникнуть сюда извне не мог никто. По крайней мере, люди так думали. И к людям это действительно так и относилось. В отличие от лисицы, на которую местные магические ловушки просто не реагировали.

Добежав до лестницы на верхний этаж, животное ловко взбежало по ступенькам, подошло к одной из дверей. Лисица огляделась, принюхалась. В воздухе замелькали хвосты, воздух словно завибрировал, являя вместо зверя девушку в её первозданном состоянии.

Асил приложила ладонь к двери, замок щёлкнул, открываясь. Проскользнув в приоткрытую дверь, девушка тут же закрыла её за собой. Быстро огляделась: она оказалась в небольшой комнатке. Небогатая обстановка, включающая узкую кровать, стол и пару стульев. На кровати спала девушка, разметав по подушке каштановые волосы.

Оказавшись рядом с ней, Асил закрыло рукой её