Я удивляюсь, когда Норт первым теряет самообладание, и способ, которым он это делает, уверена, самый худший, который он только мог придумать.

Маленькая полоска дыма, окутывающая его запястье, растет, пока Август не появляется рядом с ним в своей самой большой форме, ряды его острых зубов обнажены, когда он улыбается семье Грифона.

Я не хочу, чтобы кто-то запаниковал или затеял спор по этому поводу, поэтому протягиваю руку и подзываю теневого щенка, привлекая его внимание. Это нелегко, потому что он очень хотел бы съесть Генерала, но я подвожу его к себе и усаживаю на колени, как идеального питомца, которым он и является, его язык высовывается, когда я начинаю чесать его за ушами. Его огромная голова покоится на моих плечах, он сопит в мои волосы и просто наслаждается тем, что снова со мной.

— Я скучала по тебе, милый мальчик, — бормочу я, когда он прижимается к моим рукам в поисках новых почесываний, и я хихикаю, давая ему все, что он хочет. — Я так по тебе скучала. Нам нужно поговорить с Нортом о том, чтобы он разрешил нам больше общаться, потому что ты такой идеальный и не должен так часто сидеть взаперти. Ты такой милый и тебя так хочется поцеловать.

— И именно поэтому мне не нужна повторная сдача крови, — огрызается Норт. Я вздрагиваю и перевожу взгляд на него, уделяя немного больше внимания тому, что происходило в комнате вокруг меня, пока я была отвлечена Августом. Я вижу, что Генерал и обе женщины смотрят на меня в полном ужасе.

— Теневые существа разорвали твою мать на части, — говорит Генерал голосом, который не совсем дрожит, но я уверена, что это больше связано с его самообладанием, чем с тем уровнем страха, который нахлынул на него.

Норт кивает. — Они сделали это, потому что на самом деле она не была Привязанной моего отца. Сопротивление очень долго проводило махинации с анализами крови. Если не хотите, можете не делать повторных анализов, но на всякий случай я предложил это всем Одаренным высшего уровня. Поступайте с этой информацией, как знаете.

* * *

Я пытаюсь привлечь внимание Норта, когда мы выходим из конференц-зала, но он идет впереди всех нас и спешит в свой кабинет, уже опаздывая на заседание совета, на которое, уверена, он предпочел бы не приходить.

Мне немного грустно от того, что я так и не смогла увидеться с ним как следует после всего, что произошло с Ноксом, но я также не хочу мешать ему работать. У него и без того полно забот в качестве члена совета, единственного из ныне действующих работников, который на данный момент действительно делает что-то, чтобы помочь сообществу, насколько можно судить. Я не собираюсь устраивать себе вечеринку жалости из-за того, что он выполняет свою работу.

Даже когда мне этого очень хочется.

Август остается со мной, и этого пока достаточно.

Нокс уходит в плохом настроении, благодаря всему, что было сказано, и я оставляю его наедине с этим, зная, что он собирается вернуться к своим книгам. Он все еще одержимо изучает все, что может найти о наших узах, пытаясь обнаружить связь, которая могла бы приблизить нас к пониманию того, для чего они здесь на самом деле.

Возможности кажутся бесконечными и пугающими.

Гейб и Атлас медленно следуют за мной, готовые запихнуть меня в квадроцикл, чтобы вернуться в дом, но Грифон машет им рукой. — Мне нужно поговорить со своей Привязанной. Мы отправимся домой, как только закончим.

Это настолько твердый и не допускающий никаких возражений приказ, что ни один из них не утруждает себя его оспариванием; они просто запечатлевают поцелуи на моих щеках, когда проходят мимо, смеясь и шутя друг с другом теперь, когда мы оставили удушливую атмосферу конференц-зала позади.

Я засовываю руки в карман куртки, которую позаимствовала у Атласа. Она слишком велика на меня, на три размера больше, чтобы называться свободной, но мне нравится, когда ткань поглощает меня. Она пахнет им, и ничто не делает мои узы более счастливыми и довольными, чем быть окруженной ими, даже когда они физически отсутствуют рядом.

— Папа и Серена откажутся с тобой знакомиться, но моя мама хочет, по крайней мере, поговорить с тобой, прежде чем они уедут.

Я киваю и стараюсь не чувствовать себя неловко из-за того, что не знаю, как зовут его маму, но он в очередной раз доказывает, что не обязательно уметь читать чьи-то мысли, чтобы понять, о чем они думают.

Грифон ухмыляется мне и тихо бормочет: — Ее зовут Эллисон, и она определенно придерживается того, что говорит Генерал, но мы с Кайри — исключение. Мы всегда были им.

Я очень уважаю ее за это, потому что дети должны быть исключением во всем, и оглядываю комнату. — Где Кайри, или ей не оказывают такой же прием, как тебе?

Грифон слегка стонет. — Нет, ей тоже достается, и, возможно, даже больше, чем мне. Она первым делом разобралась с этим сегодня утром, перед встречей. Мама изводила ее по поводу переезда на Восточное побережье, в тамошнее сообщество Одаренных. Мама считает, что именно по этой причине ее анализы крови пока показали отсутствие каких-либо Связных, но Кайри всегда была счастлива быть независимой. Думаю, она предпочла бы оставаться одинокой еще лет десять или около того, прежде чем свяжет себя с кем-то.

Я киваю на это с излишним энтузиазмом, и он бросает на меня взгляд, его брови ползут на лоб. — Холостяцкая жизнь не для тебя, Привязанная. Ты слишком хорошо умеешь бросаться в опасность с головой. Я думаю, ты не выживешь, если будешь предоставлена сама себе. Лучше, когда все твои Привязанные прикрывают твою задницу, когда тебе взбредает в голову бежать.

Я закатываю глаза и быстро оглядываюсь по сторонам, обнаруживая, что мы одни в фойе, прежде чем протолкнуться вперед и обхватить своего Привязанного. — Вы, ребята, прекрасно выжили без меня. Уверена, я бы справилась. Кроме того, нельзя упустить то, чего не знаешь. Кайри счастлива быть одинокой, потому что она не знает, чего ей не хватает. Когда она в конце концов найдет своего человека или людей, то пожалеет, что не сделала этого раньше.

Грифон хватает меня за задницу и поднимает на руки, игнорируя мои визги и протесты, когда без раскаяния прижимается своими губами к моим. — Какая ужасная вещь, чтобы