бросился багги, сократив дистанцию до ста метров, стрелок за турельным пулеметом открыл огонь, и только благодаря его криворукости три мотоцикла проскочили, но четвертый получил добрую порцию свинца. Я повернул голову на звук выстрелов, и краем глаза увидел, как пули попали в мотоцикл Зака, следопыт потерял управление, и вылетел с Дороги Проклятых направо, руль мотоцикла подвернулся, он вместе с экипажем сделал кувырок в воздухе, и тяжело грохнулся на землю.

Я не видел, что стало с Заком и Ралой, резко сбросил скорость, проклиная пустошь и ее обитателей. Виль на ходу выхватил обрез и сделал два выстрела в сторону атакующих, но безрезультатно, пулемет продолжал стрелять. Пули падали вокруг, я видел как остановился мотоцикл Бэт, Садри кубарем скатилась с сиденья и отбежала в сторону, открыв огонь, Бэт вскинула винтовку, и в этот момент пулеметчик настиг ее. Я видел, как тело девушки пробили несколько пуль, и она упала на правый бок вместе с мотоциклом.

Виль рванул в обход багги, Фрея пыталась стрелять на ходу, но толку от этого не было. Я вскинул ружье и высадил весь магазин, поставил мотоцикл на подножку, схватил слепую за руку, и потащил к канаве на обочине, с силой бросив туда сопротивляющуюся Лию, а потом рванул к багги, стараясь сократить дистанцию, запихивая на ходу патроны в трубу магазина. Дернув рукоять затвора, я оказался метрах в тридцати от цели, вскинул ружье и попытался оценить ситуацию: водитель багги был мертв, пулеметчик ранен, он скорчился за турелью, но все еще пытался достать гоняющего вокруг багги Виля.

Взяв в прицел голову пулеметчика, я выбрал спуск, и выстрелил. Попал, из башки ублюдка полетело мокрое, и пулемет наконец-то заткнулся. Мой пульс зашкаливал, я понимал, что случилось худшее, но никак не мог заставить себя увидеть это. Виль тормознул около багги, переломил свой обрез, и засунул в стволы новые патроны, Фрея сжимала винтовку трясущимися руками. Я посмотрел на лежащую Бэт. Садри пыталась остановить кровь, но было понятно, что ей уже не помочь. Бэт смотрела в небо широко открытыми глазами, ее грудь не двигалась, пять ран на теле не оставили ей ни единого шанса.

Мотоцикл Зака дымился, я подбежал к раскуроченному перехватчику, и увидел два тела, лежащие недалеко друг от друга. Оба поломанные, со следами крови в местах попаданий пуль. Мои зубы сжались до скрежета, я зажмурился и опустился на землю. Сразу трое. Те, кто со мной были дольше всех. Те, кто спасал мне жизнь. Я вспомнил ночь в сарае Зака, как он был весел и полон оптимизма, вспомнил ночь с Бэт у Мельника. Как Рала обрабатывала мои раны. Не спасла ее ни каска, ни бронежилет. Я знал, что это когда-нибудь случится, и вот оно случилось.

Подошла Садри, проверила пульс у погибших, и села рядом со мной. Мне было чертовски плохо. Я терял друзей еще там, в той жизни, как сказал мне один товарищ, мы плачем не потому что нам жалко умершего, а потому что нам жалко себя. Жалко, что мы больше не увидим друга никогда. По большому счету нет смысла грустить, но… Но. Утрата близкого человека — всегда большое испытание.

— Что будем делать, президент? — спросил меня Виль.

Что делать? Застрелиться хочется. Я неожиданно осознал, что имел в виду Мельник, когда говорил, что я сломаю жизнь Зака. И не только Зака. Рала, Бэт, и все остальные: они ходили по лезвию бритвы, когда шли со мной. Это был чертовски тонкий лед. Я почувствовал, как на мне повисла Фрэя. Она обхватила меня руками сзади, и всхлипнула.

— Я… Я не видела этого… — голос ее дрожал, — Будущее скрыто от меня, я не могла знать…

Никто не мог знать. Никто не мог знать, где мы нарвемся на засаду.

— Виль, надо пребрать тела. — слова давались мне с трудом.

— Ночь уберет их. — спокойно возразил искатель.

— Нет, не хочу так. Надо их похоронить. Плевать, сколько времени это займет, если надо будет — ночуем тут.

Виль кивнул, и ушел. Я вспомнил про слепую, и поднялся. Лия нашлась в той яме, куда я ее столкнул. Хватило ума позаботиться, иначе убитых могло быть больше. Я спустился вниз, и взял ее за руку. Слепая не сказала ни слова. Лучше бы ругалась и сквернословила, мне бы было легче. Садри нашла в багги самодельную лопату, и я принялся копать могилу. Выбился из сил, но продолжал с остервенением рыть землю, и когда руки совсем перестали меня слушаться, Виль забрал лопату и продолжил дело. Высохшая земля легко поддавалась, но нам нужна была большая могила, и я хотел сделать ее как можно глубже.

Солнце уже село, когда мы закончили копать. Садри насобирала дров, и развела костер. Я сам снял с Бэт снаряжение, но цепочку с крылом оставил. Это ее. Винтовку, пояс с кобурой и магазинами отдал Фрее. Ралу и Зака положили рядом, они вместе жили, и вместе умерли. Тяжелее всех было прощаться с Бэт. Я положил ее первую винтовку к ней в могилу, чтобы в загробном мире она не оказалась безоружной. Ралу и Зака я решил похоронить в их экипировке и так же с оружием, просто потому, что взять это было некуда, а оставлять на земле не хотелось.

Долго не мог решиться взять лопату, и забросать тела землей, но собрав себя в кучу принялся закапывать своих друзей. Трое моих одноклубников остались в этой земле, но теперь я точно знал, что Москва подождет. Подождет, пока не свершится месть. Этот багги не сам по себе, я успел осмотреть ее, и увидел намалеванную на корме эмблему: крест, а за ним перекрещенные кости, буквой "Х". Я найду их всех.

Начало ночи ушло на то, чтобы разгрузить уничтоженный перехватчик. Золото и остатки запасов кое-как поместились в оставшиеся три мотоцикла, кое-что засунули к Садри в мешок, который она надела на спину. Оставаться тут мне не хотелось, я рассчитывал найти трактир в Новгороде, поэтому дал команду двигаться, но перед этим облил горючкой багги, и поджег. Яркое пламя осветило все вокруг, и вот теперь пора ехать, пока никто к нам не пришел. Фары на моем мотоцикле оказалось достаточно, чтобы осветить Дорогу. Нет, это не Дорога Проклятых, это Проклятая Дорога.

— Смерти нет. — сказала слепая, когда я тронулся в путь.

Это были ее первые слова с нашего последнего разговора. Комок опять подступил к горлу, но я держался из последних сил, чтобы слезы не залили глаза. Город приближался.