этого я не могла, иначе не сумела бы поддерживать щиты, зато во время болезней и общего плохого самочувствия сила сосредоточена внутри на борьбе с недугом, и переизбытка не происходит.

Однако мало было заставить кожу и глаза потухнуть, выглядеть я стала значительно краше, чем раньше, вот тут-то и пошли в ход разные настойки…

А то, что глаза из голубых внезапно сделались сиреневые, черты лица правильными, а волосы пышными – заметили далеко не все. Я уж постаралась. А со временем и вовсе забыли, что когда-то Эльрис выглядела иначе.

Глава 21

Серьги, что подарил мне Кэлеан, я не надела. Не хотела лишний раз настраивать Альвэйра против себя. Стоило вспомнить гнев обычно сдержанно эльфа, чтобы понять насколько отвратительно для него видеть украшение матери на человеке.

Винить его не стоило, ведь эльфийка погибла на войне с людьми, как и многие. Мне трудно представить каким сыном был молчаливый и отстранённый Альвэйр, но, должно быть, нежным и любящим. Подобные ему, мне встречались и среди людей. Чем сильней они отвергают весь мир, тем крепче привязаны к тем, кого подпустили к себе.

Опора нужна всем. Даже тем, кто, кажется, способен держать на плечах весь мир.

Отказавшись от украшения, я отринула сильный козырь. Теперь, когда я чуть больше понимала значение убранства у эльфов, смогла в полной мере оценить дар предка моего мужа.

Про себя я называю Кэлеана именно так. Хотя возраст эльфа ощущается настолько отчётливо, что я вижу в серых глазах отражение тысячелетий, на безупречном лице нет и следа времени. Поэтому людское обозначение родства не для него. Какой уж тут дед мужа.

Дар Кэлеана бесценен не только потому, что украшение мёртвой эльфийки настолько важно для обоих мужчин из моей нынешней семьи. Влияние жреца на эльфов трудно переоценить. К нему прислушиваются все благородные Дома – не только как к представителю касты жрецов, но и как к одному из самых древних эльфов в ущелье.

Что интересно, он не всегда был служителем богов. Кэлеан родом из королевского Дома равноденствия, не слишком близкий, но всё-таки родич Ольмирьяра. Тысячелетия его жизни были связаны с интригами, коих хватало в палатах эльфийских господ. Лиэрот говорит, что в ту пору эльф был известен своей жестокостью к врагам и вообще сильно отличался от того спокойного и мудрого Кэлеана, которого я знала. Но рано или поздно даже эльфам надоедает одно и то же дело, так случилось и с ним. Однако никто в ущелье даже предположить не мог, что мужчина выберет путь жреца, настолько он казался не подходящим для него.

С тех пор прошло порядочно веков, и сейчас трудно помыслить об эльфийском обществе без жреца Кэлеана – он исцеляет, нарекает именами, венчает влюблённых и провожает в последний путь страждущих.

Заметь эльфы на мне украшение, подаренное родичем, они осознали бы, что я нахожусь под его покровительством. Это укрепило бы мои позиции и заставило бы остроухих приглядеться ко мне без предубеждения к людям.

Не зря ведь Кэлеан подарил мне именно серьги. Их носят лишь мои сородичи, а он хотел показать, что даёт жене своего потомка поддержку и не считает её происхождение зазорным.

Очень ловкий ход, хотя не понятно, почему он выбрал именно украшение своей дочери. Знал же, что Альвэйр будет не рад. Или надеялся, что тот смолчит и позволит всем считать, что и поддержка мужа тоже у меня есть?

В любом случае надеть серьги я не решилась. Буду думать, как использовать дар жреца, если не удастся сделать супруга союзником.

Меня облачили в наряд из полночно-синей ткани. Платье обхватывало стан, обрисовывая не слишком выразительные изгибы тела, и струилось к полу лёгкими складками. Широкие и свободные рукава, схваченные серебряными застёжками на плечах и локтях, ниспадали почти до земли. В остальном крой был простым, главным моим украшением сегодня должно было стать диковинное ожерелье-горжет.

Волосы свои я давно носила по традициям эльфов просто распущенными. Но сегодня велела убрать их от лица, чтобы ничто не мешало лицезреть мой своеобразный доспех.

Посоветовавшись с Лиэрот, я всё-таки дополнила наряд серёжками. Не теми, что подарил Кэлеан. Другими, сделанными столь же спешно, как и нагрудник. Мне они казались не очень уместными в итак чрезмерном облачении, но не надень я их, эльфы могли решить, что я пытаюсь уподобиться им. Отринуть свою суть. Весь двор посчитал бы это промахом и слабостью.

Мне не нужно было смотреть в зеркало, чтобы видеть едва уловимое свечение – кожа за последние дни разгладилась, исчезли уродливые пятна и мелкие изъяны. Пока это ещё можно было списать на целебные мази и эликсиры, которыми поили меня служанки. О том, что будет потом, я предпочитала не думать.

- Госпожа, лорд прибыл за вами, - прервала мои размышления Руа.

Я удивилась, что Альвэйр не послал за мной подчинённых, но виду не подала. Как знать, быть может, в голове моего мужа бродили мысли, схожие с моими. Не важно, насколько мы не любим друг друга. Пока мы муж и жена.

 

***

Я знала, что эльф не видит во мне женщину, но всё же полное безразличие на лице Альвэйра задело. Он только и сказал:

- Забавно.

Голос лорда, впрочем, был сух и совсем не казалось, что его что-то веселит.

- Лиэрот рассказала мне о ваших приготовлениях. Признаться, не ожидал столь пылкого энтузиазма, - рука Альвэйра скользнула во внутренний карман чёрного камзола и вытащила небольшой кожаный мешок. – Возьмите это, пригодится сегодня.

Я протянула ладонь, а он осторожно, тщательно следя, чтобы не дотронуться до меня и пальцем, положил мешочек, внутри которого я ощутила что-то тяжёлое.

Спустя мгновение моей кожи коснулся широкий браслет с гербом Дома вереска – ворон в круге из цветочных побегов. Птица смотрела на меня аметистовым глазом и будто бы насмехалась.

Эльфы придавали украшениям большое значение и веками носили одни и те же драгоценности, поэтому всё высшее общество прекрасно знало, что хранится в сокровищницах друг друга. Обычно у каждой леди или лорда были свои символы, которые воплощались в том числе в драгоценных камнях и металлах. Например, личными символами принцессы Килтис были цветочные бутоны. Не распустившиеся цветы, а именно бутоны, поэтому все её украшения большей частью развивали этот мотив. Мне подобные воззрения кажутся скучными, но таковы эльфы.

Если украшение выбивалось из обычного гардероба эльфа, для этого должна быть веская причина. Подарок, трофей, украшение с особым смыслом.

Но, конечно, не