— Ау! — жалобно. — Больно…

Меня дергает, словно прилетело по мне и сердце ускоряется.

— Не надо бояться боли. Если ты боишься боли, то ты заранее проиграла. Потому что ты уходишь в защиту, боясь раскрываться и атаковать. Противник получает "техническую" победу. Боль надо игнорировать. И игнорируя ее, провоцировать соперника, чтобы он раскрылся. Боль… боль это фигня. В крайнем случае — выпил обезболивающее.

— Да… — вздыхает Агния. — Жаль что обезболивающего от душевной боли не бывает.

— Согласна, — еще раз бьёт ей ленивенько в плечо Рита. — Блок выставляй…

Морщусь на каждый удар.

— Ты давно этим занимаешься? — ловя предплечьями Ритины медленные удары, интересуется Агния.

— С рождения. У меня отец чемпион России. Был.

— Ого… А что случилось?

— Авария… — чуть сильнее лупит ей Рита в эмоциях.

Хныкнув, Агния встряхивает руками.

Вытаскиваю из кармана часы.

— Устинова…

Вздрогнув оборачивается.

— Снимай перчатки, у нас индивидуальное занятие через десять минут. Пойдём…

— А мне никто не сказал, — растерянно.

— Я тебе говорю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ася

Уже минут пятнадцать жду, пока его Высочество Решетов соизволит выйти из душевой.

Что за человек? Смысл было меня дёргать, если сам ещё не готов идти!

Разглядываю издали Риту и Кислицына. Он всегда где-то в её периметре. Но Рита неприступна. Я её понимаю. Никогда бы не пропустила и близко парня, который играет в подобных чатах. А Саша играет… Но иногда я забываю об этом и начинаю сочувствовать его взглядам на Риту.

Дверь мужской раздевалки открывается. Ну, наконец-то!

— Разве мы не опаздываем? — гневно смотрю на него.

Взъерошивает сырые волосы. Бросает взгляд на часы.

— Опаздываем.

Открывает мне дверь на улицу.

Дождь! Не просто дождь, а ливень! Смотрим на падающую пеленой воду.

— Капец… — натягиваю на голову капюшон и прохожу мимо него в проход.

Тормозит меня, перехватывая за локоть.

— Куда? — с досадой. — Пойдем через переход.

Переходами между зданиями я стараюсь не пользоваться. Всё время блуждаю и выхожу не туда, куда было надо.

Мы молча идём рядом, это очень неловко. Хочется или немного отстать, чтобы идти позади, или ускориться, чтобы обогнать. Но как бы я не меняла скорость шага, он подстраивается, тоже чуть притормаживая или ускоряясь.

Издевается, не меньше! Но смотрит на меня так, словно это я издеваюсь над ним.

Сердце моё неровно стучит и щеки горят. Когда мы остаемся наедине, всегда так…

Проходя по прозрачному пластиковому рукаву между двумя спортивными корпусами, я останавливаюсь, подхожу к стеклу. Вода по нему льётся так, что размазывает картинку снаружи в желто-зеленое полотно. Кладу руку на стекло. Меня накрывает острым приступом тоски. Папа погиб именно в такой день.

— Агния… — безэмоционально.

— Иди, я догоню.

— Мы уже опоздали.

— Значит, пусть меня оштрафуют! — бросаю я не поворачиваясь.

Я просто хочу постоять тут одна.

Засовываю наушники в уши, включаю первый попавшийся трек. Дайте мне пять минут на пореветь. И я снова вернусь в строй и пойду в бой.

Хлюпая носом, вытираю рукавом слёзы. Это сейчас пройдёт.

Ну всё, Агния! Вдох-выдох. Иди, догоняй своего братца. Без тебя он танго не станцует. Или что там будет? Вальс?

Вспышка молнии… раскат грома… В груди судорожно сжимается.

Ладно, пора. Разворачиваюсь и вздрагиваю. Сэм, присев напротив на стальные поручни, ждёт меня.

Черт! Рывком отворачиваюсь обратно. Выдергиваю наушники, вытираю украдкой мокрое лицо. На пальцах разводы от туши.

Да что ж такое! Совсем забыла, что накрасила ресницы! Суетливо хлопаю по карманам, ища какие-нибудь салфетки. Их нет.

— Держи… — протягивает мне платок.

— Спасибо, — судорожно вздыхаю я. Да только он сухой и мало мне поможет с разводами.

— Здесь женский туалет за углом.

Тянет меня за локоть. Послушно иду.

— Чего рыдала-то? — негромко.

— А ты? — шмыгаю я носом.

— Когда это я рыдал?

— Когда крушил дома библиотеку. Мне кажется это мужская форма рыданий.

Закатывая глаза, запихивая меня в туалет.

— Поторопись.

Всё не могу привыкнуть к местной роскоши. Зеркала от потолка до пола с золотым рисунком. Сверкающая белизна и прозрачные раковины с неоном и морскими ракушками. Окна приоткрыты, и пахнет озоном. С моей старенькой школой не сравнить. Туалеты там были туалетами, а не "cabinet de toilette".

Быстренько умываюсь ледяной водой. Почти ничего не заметно.

Пролистывая на телефоне пару неотвеченых от мамы, выхожу из туалета, пялясь в телефон. Перезвонить или нет?

Втыкаюсь в плечо Семёну, вдыхаю запах его парфюма. Или может это гель для душа, не знаю. Но голову кружит…

Покачнувшись, машинально придерживает меня. Ловлю себя на том, что хочется закрыть глаза и зависнуть немного в этом запахе, опираясь на подставленное крепкое предплечье. Встречаемся взглядами. И… неожиданно оба теряемся, отворачиваем лица друг от друга, продолжая стоять соприкасаясь.

Вдруг неожиданно выворачивают из-за угла Тина с Марикой.

В отличие от меня после спортзала, обе — на каблучках и все вылизанные, как после салона. Возможно и не "как". Они через день тусуются в этом салоне.

Мне хочется вернуться в туалет, и спрятаться там от их неприятного внимания. Но, блин… нет! Не буду я ни от кого прятаться.

— Я пойду, ладно? — бормочу я Сэму.

Быстро сворачиваю в обратную от них сторону. Но он опять перехватывает за локоть.