– Это не я… – принялся вновь оправдываться Ермаков, но тут же смолк, когда брошенный Николаем Павловичем стакан вдребезги разбился о стенку и осыпался мелкими осколками на ковер.

– Ты хоть понимаешь, что натворила? – прохрипел, сорвав голос, Ладутько. – Из-за твоей ревности я могу лишиться кресла губернатора. Ведь журналисты наверняка ухватятся за эту фотографию и начнут свое расследование. А что, если им удастся докопаться до истины? Представляешь, какой скандал поднимется?

Ветер, ворвавшийся в приоткрытое окно, растрепал волосы на парике Ермакова. Тот неуклюже пригладил их накладными ногтями и посмотрел заплаканными глазами на Ладутько.

– Можешь мне не верить. Но я уже все сказала.

– В общем, так, – сжав пальцы в кулак, решительно произнес Ладутько, понимая, что разговор зашел в тупик. – Ты должна исчезнуть из города, залечь на дно, пока все не уляжется. В свою очередь, я попытаюсь убедить общественность, что эта фотография – гнусная провокация, фотошоп. Все понятно?

– Хочешь от меня навсегда избавиться? – обиделся Ермаков.

– Избавиться? – возмутился губернатор. – Другой на моем месте тебя просто убил бы. А я человек добрый. Все, иди, чтоб глаза мои тебя больше не видели. – И он указал Жене на дверь.

* * *

Стояла глубокая ночь, а потому шоссе было совершенно пустынным. Ни одного автомобиля не попадалось на пути бронированного «Мерседеса» бизнес-класса с козырными номерами, вызывающими трепет у сотрудников ГИБДД.

Личному шоферу Ладутько уже надоело водить пальцем по сенсорному экранчику магнитолы, переключаясь с одной радиостанции на другую.

– Володя, оставь-ка эту, – наконец послышалось грустное с заднего сиденья, когда в динамиках заиграла нетленная «I will survive» в исполнении Глории Гейнор. – И погромче сделай.

Пассажир прикрыл глаза и начал подпевать, покачивая в такт мелодии головой. Ничто так не успокаивало его, как музыка, а особенно эта песня. Но даже она не могла помочь ему сейчас – настолько паршивым было его настроение. Хотелось нажраться, как последняя свинья, и забыть обо всем на свете.

В дальнем свете фар на асфальте засияли-засветились, слепя, фликирующие сигнальные конусы, свидетельствующие о том, что участок дороги перекрыт и на нем ведутся ремонтные работы. Вроде бы ничего странного в этом не было. Но ведь подобные мероприятия обычно проводят в светлое время суток. Сейчас же была ночь. Однако это нисколько не насторожило личного шофера Ладутько. Мало ли что случилось – вдруг трубу прорвало?

«Мерседес» притормозил перед вагончиком-бытовкой. Шофер приспустил боковое стекло и поинтересовался у смуглого дорожника, ковыряющегося в зубах спичкой:

– Что произошло?

Тот заскользил взглядом по машине и присвистнул – мол, крутая тачила, что за кента везешь? Но его вопросительный взгляд так и остался без ответа. А рассмотреть лицо пассажира за тонировкой не представлялось возможным.

– Так что произошло-то? – уже теряя терпение, вновь спросил шофер.

– Дрянь дело. Асфальт в трех местах просел, а под ним натуральная жижа, как на болоте. Пришлось три километра шоссе перекрыть. Что за хрень, не знаем. Может, грунтовыми водами подмыло… – прошмякал он губами, не вынимая изо рта спички.

– Да уж, точно дрянь, – глянув на часы, произнес шофер. – Моему пассажиру в аэропорт срочно надо. Но вот как мне туда попасть, раз шоссе перекрыто? Объезд-то вы предусмотрели?

– А то как же, предусмотрели, вот только не успели знаки выставить. – И дорожный мастер указал рукой на песчаную дорогу, уходящую в глубь соснового леса. – Конечно, немножко дольше выйдет, но на трассу по-любому выскочишь. А там и до аэропорта рукой подать, – прозвучало обнадеживающе.

Дорога, указанная дорожником, оказалась не слишком разбитой, чувствовалось, что ее пригладили грейдером. Но все равно «Мерседес» не ехал по ней, а буквально плыл, словно по волнам – то возносился на бугор, то нырял в яму. Было видно, что по ней постоянно ездят большегрузные машины и простым легковушкам с низкой посадкой тут делать нечего.

Наконец сосенки расступились, и «Мерседес» замер на краю гигантского карьера, напоминающего своими очертаниями лунный кратер. В нем огромными древнеегипетскими пирамидами высились песчаные горы. Возле них томились под призрачным лунным светом самосвалы, гусеничные бульдозеры и экскаваторы – машины отнюдь не маленькие. Но все они меркли на фоне карьерного самосвала – великана-монстра «БелАЗа», смотрелись рядом с ним карликами.

Вдалеке за проседью леса горела-манила огнями трасса. Добраться до нее можно было лишь одним-единственным способом – проехав через карьер. Шофер никак не мог понять, почему дорожный мастер не сообщил ему о его существовании. Может, забыл? А вдруг это он заблудился? Хотя нет, исключено. Никаких съездов, поворотов по дороге сюда он не заметил. В любом случае времени возвращаться назад уже не было. Да и был ли в этом смысл? Вот она, трасса, – до нее минут десять-пятнадцать езды.

«Мерседес» съехал по крутому склону и запетлял меж песчаных насыпей.

– Жутковатое место, – оглядываясь по сторонам, признался пассажир, вытащил фляжку, скрутил крышечку и сделал пару затяжных глотков. – И другие машины где?

В салоне запахло коньяком.

– Согласен, – непьющий шофер поморщился. – Но главное, что на трассу выскочим.

В последнее время пассажир стал пугливым. Он во всем видел угрозу своей жизни. И на то у него были весомые причины. Вот и сейчас ему стало не по себе, возникло нехорошее предчувствие. А что, если это ловушка? Что, если его специально заманили в этот карьер? Вдруг бульдозеры неожиданно «оживут» – вспыхнут фары, затарахтят двигатели, и они двинутся на «Мерседес»? Окружат его со всех сторон, зажмут в тисках своими отвалами и начнут давить-давить, пока не сплющат в консервную банку… Или по машине проедется многотонный «БелАЗ», оставив от нее лепешку. Или ни с того ни с сего сойдет на «Мерседес» песчаной лавиной один из обрывов…

Но ничего подобного не произошло. «Мерседес» благополучно добрался до аэропорта. На взлетно-посадочной полосе его уже дожидался небольшой самолет. Шофер помог своему пассажиру поднять на борт тяжелый чемодан, пожелал счастливой дороги, сел за руль и укатил.

Шофер вернулся домой на рассвете. Спать уже не хотелось. Поэтому, сварив себе кофе, он устроился с чашечкой горячего бодрящего напитка перед телевизором и щелкнул пультом. На экране появилась молоденькая ведущая областного телеканала «ОТВ». Лицо ее было бледным, а взгляд взволнованным.

– В эфире экстренный выпуск новостей, – загробным голосом сообщила она. – Несколько минут назад… – Каждое слово давалось ей с трудом.

* * *

На коленях у Евсеева, скрутившись в клубочек, лежал сибирский кот: довольно мурлыкал, терся мордочкой о руку хозяина, время от времени поглядывая на гостя. Леонид Витольдович сидел в удобном кожаном кресле, пригубливал из бокала прохладное шампанское и никак не мог налюбоваться картинкой на широкоформатном плазменном телевизоре.