Словно молния, мелькнула мысль о том, какое же впечатление сейчас производит сама Тиль, сидящая у неподвижного тела родственницы, покрытой кровью.

— Что ты наделала? — спросил Брайер, как только вышел из своего транса.

Линда подняла голову. Лицо её покрывали слезы:

— Я ничего не делала! Клянусь, это была не я! Это та… — мгновенная пауза, — тварь. Нильсон!

— Все слишком далеко зашло, — пробормотал мужчина. Он быстро преодолел разделяющее их расстояние и прощупал пульс женщины, — срочно в больницу! Помоги донести!

Его голос звучал грубо, мощно и повелительно. На каком- то механическом, машинальном уровне Линда помогла Брайеру поднять тело Агаты.

Она плохо помнила, что происходило дальше. Но из общей суматохи выверила, как сама залитая кровью и слезами, нашла силы вместе с Нильсоном донести тело до… цивилизации?

Там, где окончился лес, десятки рук предательски схватили её сзади. Снова перед глазами начали мелькать белые халаты.

— Не волнуйтесь, это для вашего же блага! — сказал чей- то голос, когда она пыталась вырваться.

— Линда, я рядом, — это был уже Нильсон, — тебе нужна помощь. Это не шутки. Твоя семья была в опасности, и мы это не контролировали.

Тиль кричала, рыдала, пыталась разорвать путы, стянувшие её тело. Бесполезно: оковы держали крепко.

Дальше перед глазами вновь было какое- то мельтешение. Девушка успела понять: не существовало никакой её. Это и была сама Линда, плод её собственной фантазии. Это она чуть не погубила близкого человека. В очередной раз…

Менялись перед глазами картины. Ночь, день… окраину сменила больница. Сухой кабинет с креслом — в котором она сидела без движения. Десятки, сотни фигур вокруг, что раз за разом оборачивались одним силуэтом. Хор голосов, чьи вопли сливались в какофонию в её ушах. Все это разом, все и всегда, било по восприятию.

— Тяжелый случай, мистер Брайер, мы не можем ничего гарантировать, — твердый голос, не принадлежавший никому из её знакомых.

Тиль смотрела в окно, за которым развернулся привычный пейзаж огромного города. Что? Она уже не Уотервилле?

Нильсон сидел напротив и смотрел с жалостью:

— Линда, — говорил он, — ты узнаешь меня?

— Конечно, — Тиль мрачно кивнула, — ты затащил меня сюда! За что? Зачем? Это ничего не изменит!

— Изменит, — ответил мужчина, — я тебя не брошу. Ни за что.

— Ты УЖЕ меня бросил, — она едва сдержалась от того, чтобы не перейти на крик, — лишил свободы. Лишил общения с семьей. Лишил работы! Я больше ни на что не способна.

В её душе бушевала буря эмоций. Но взгляд Брайера оставался спокойным. Он действительно не оставит. Не уйдет. Будет рядом.

Последний ориентир уверенности. Последний столп, поддерживающий её нервную систему.

Снова закрыла глаза — и снова поток видений, одно страшнее и непонятнее другого. Тени, силуэты в черном, ощущение сильной хватки на горле…

Было очень тяжело.

Тиль редко находила передышки, когда никакие галлюцинации — что во сне, что наяву, — не пытались проникнуть в её жизнь. Но иногда, стоило девушке притвориться мертвой, как все, что жило в её голове, словно забывало о хозяйке.

В один из таких моментов спокойной медитации Линду прервали.

— К вам посетитель, — спокойный голос очередного доктора на этот раз выбил из колеи. Линда подняла голову, просыпаясь от спасительного транса.

На пороге комнаты стояла Агата: уже целая и невредимая. Сколько же прошло времени?

— Рада видеть тебя, девочка, — сказала тетя. Тиль же увидела на руке женщины шрам от одного из ледяных осколков, которые сама же вогнала в её тело. Её передернуло страхом, — не переживай, я уже в порядке. Надеюсь, скоро будешь и ты. Знаю, что Нильсон делает все, чтобы помочь тебе вернуться к нормальной жизни.

Пока тетя говорила, Линда все собиралась с мыслями. Она обдумывала каждое слово женщины, старалась поймать всю заложенную информацию. И все же казалось, что Агата где- то недоговаривает. Что- то скрывает или просто боится озвучить.

И все же Одаренная была благодарна за этот визит.

— Прости меня, — прошептала Линда, — за все. Я не могу себя победить. Оно сидит где- то в глубине и не покидает меня. Почти ни на миг. Я не знаю, что тогда на меня нашло. Я…

— Не только ты, дорогая, — это Агата произнесла вполголоса, — тогда, в лесу… я тоже её видела.