наверное, он не был уверен в том, что говорил. Другой мальчик чуть постарше сказал:

– Врешь! А показать слабо?

– Почему это слабо?

В этот раз голос мальчика был категоричен, так как окружившие их ребята больше склонны были верить словам второго. Они даже забыли о вороненке, которого недавно поймали в саду, и уже приготовились высмеять товарища.

Человек, которого мальчик назвал дядей, на самом деле был сельским ахсаггалом. Это был высокий, смуглый мужчина 50–55 лет. Он сидел на веранде и чистил пистолет, смазывал его маслом. Все к нему всегда обращались за советом. Этот титул он заработал своими поступками. Раньше у него часто бывали стычки с властью, вызывали на допросы. Однажды его даже хотели арестовать. Именно из – за этого оружия. Кто – то из зависти донес, что у ахсаггала есть пистолет, да еще и трофейный. Власть поверила доносчику, но ничего не смогла доказать. Несмотря на это, жители села все же знали, что у ахсаггала есть оружие. Даже после начала войны с армянами он какое – то время прятал пистолет, но при приближении звука выстрелов, ничего не боясь, вытащил его. Иногда на глазах у своей семьи протирал его, смазывал.

Село было маленьким. От армянского села его отделяла лишь одна гора. Небольшая группа армянских солдат с оружием на плечах разгуливала по горе, и смотрела на ахсаггала, чистившего пистолет.

Когда дети приблизились, ахсаггал спрятал пистолет, накинул на плечи черный потертый пиджак, положил руки на колени и начал вдыхать аромат воздуха. В воздухе застыл запах айвы. Айва давно уже созрела, спелые плоды сами падали с деревьев. Раньше людей их съедали телята, пасшиеся в саду.

– Дядя, у тебя ведь есть пистолет? – со страхом спросил мальчик у родного брата своего отца и торопливо добавил – они не верят.

Ахсаггал немного помолчал, кажется, он еще не насытился от аромата айвы. У него не было зубов, и он не мог вкусить эти прекрасные плоды, поэтому довольствовался лишь тем, что вдыхал их запах. Мальчик понимал, что если ахсаггал сейчас же ответит, то ребята начнут подкалывать его и поэтому повторил лишь утвердительную часть своего вопроса:

– Ведь есть?

– Конечно, есть – кажется, ахсаггал проникся настроением ребят и не захотел расстроить своего племянника. На глазах у удивленных ребят он вытащил пистолет и показал его им, скорее даже не показал, а продемонстрировал, покрутив в разные стороны. Затем ахсаггал прошел в другую сторону сада, зажег сигару, положил руки за спину и задымил.

– Значит, армяне не придут в наше село? – не отставал от него племянник.

– Конечно, не придут. Пусть только посмеют!

– Вот видите, я же говорил! – похвастался мальчик, гордо посмотрев в глаза товарищей.

На следующий день все сельские мужики собрались во дворе у ахсаггала. Они хотели своими глазами удостовериться, что у ахсаггала и вправду есть пистолет.

– Армянские солдаты каждый день с ружьем на плечах разгуливают по горе, дразнят нас – сказал один из мужиков и опустил глаза.

– И дети тоже боятся – спокойно произнес другой.

Ахсаггал понял в чем дело, он прекрасно знал, на что намекают односельчане и поэтому молчал. Ведь это они когда – то сообщили власти, что у него есть оружие.

– Да пошли эти армяне к черту! – после долгой паузы ответил ахсаггал и, вытащив пистолет, начал поглаживать его.

Оружие ослепило людей. Будто гора спала у них с плеч. Ахсаггал сначала посчитал пули, их было шесть, затем откуда – то вытащил грязную серую коробку, в которой было еще пять пуль.

– Вот теперь мы можем быть спокойны – сказал один из мужиков.

– Может, пустим дымок в ту сторону – предложил второй, указав на противоположную сторону горы.

– Нет, нельзя – возразил первый – тут всего 11 пуль, и армян может столько же, у нас ведь село маленькое.

С минуту воцарилось молчание. Армяне по очереди влезали на макушку горы и разгуливали там с оружием на плечах. Ахсаггал сидел на веранде и протирал пистолет, смазывал его маслом, иногда пытался направить солнечные лучи, игравшие на оружии, в глаза врагов. Армяне прекрасно знали, что это за предмет, который так ярко блестит в руках у ахсаггала. А сельчане занимались своими делами, потому что надеялись на силу оружия ахсаггала.

Прошла осень, наступила снежная зима. Теперь уже не видно было ни армян, разгуливавших по горе, ни ахсаггала, протиравшего оружие.

Весной в село пришли солдаты, один из них был очень похож на ахсаггала, только намного моложе. Может, был родственником ахсаггала, но война сделала его неузнаваемым. Однажды он послал человека за ахсаггалом. Ахсаггал насторожился, понял в чем дело, и, не сказав ни слова, тихо прошел в старое здание колхоза (там размещался военный лагерь) и отдал пистолет командиру.

Командир с трудом прочитал на пистолете слово «Ганс». Видимо, раньше оружие принадлежало немцу, может его наградили за боевые заслуги, а потом каким – то образом очутилось в руках асхаггала.

Командир с восторгом отметил, в каком хорошем состоянии было оружие.

– Вот как оружие беречь надо – сказал он, чтобы уколоть своих.

Он покрутил оружие в руках, затем решил проверит его, нажал на курок, но пистолет не выстрелил. Последующие попытки тоже не увенчались успехом.

А ахсаггал уже отдалился оттуда, с сигарой во рту он поднимался в сторону своего дома. Односельчане сидели, прислонившись кетене.

Ахсаггал, направив сигарный дым на них, произнес: – Ну и что, что он так блестел, пистолет ведь и раньше не стрелял.

День, когда унесло старика

Эту историю рассказал мне один знакомый южанин (иранец). Он живёт по ту сторону Аракса в селении Катта Асландюзского района.

* * *

Старик сделал своим пристанищем старую чайхану на окраине села. Он договорился с хозяином чайханы, что за каждый прожитый здесь день он заплатит десять тысяч туман, т. е. один доллар. Ему отвели комнату, находящуюся сзади чайханы. Раньше это место заменяло вешалку. Теперь здесь вместилась только одна кровать. Старику было 70–75 лет. День он проводил на берегу реки, вечером же возвращался сюда. А рекой назывался один из рукавов Большого Аракса, оросительный канал. А сам Араке протекал несколько вдали.

Иногда на удочку старика попадалось даже рыба. К вечеру, когда вокруг утихало, он жарил рыбу на оставшемся с полудня подсолнечном масле на газовой плите, находящейся в пристройке. Лишнюю рыбу он охотно отдавал желающим, а также солил в бочках. Немного рыбы он оставлял на обед хозяину чайханы, так как пользовался его посудой.

Старику удалось