После сегодняшней ночи Лин Суинь получит свободу, с ее плеч спадет не одна ноша. Опасное увлечение Ли Тао окончится, как только она покинет этот дворец. Даже доброта тетушки и повара не заставит ее забыть, что Ли Тао обречен. Суинь найдет на реке пристанище, где сможет укрыться от бурь и потрясений и позабыть обо всем. Ей всегда удавалось перебраться на новое место и свить вокруг себя плотный кокон безопасности и покоя. Гао попытается напасть на нее, как только Ли Тао перестанет ее защищать, однако она умело избегала старого лиса в течение многих лет без всякой посторонней помощи.

Суинь по-прежнему сжимала в руках костяной гребень, острые концы которого врезались ей в ладонь. Гребень выскользнул из онемевших пальцев, едва она поднесла его к волосам.

У происходящего была и вторая природа. Инь и ян и все способы чувственного удовлетворения. И все равно она дрожала так же, как и в ту самую первую ночь, когда ее позвали в императорскую спальню.

Ли Тао не был нежным любовником, но руки его ласкали ее с утонченным умением. Он знал, как ублажить женщину. В этом у Суинь не оставалось никаких сомнений. Его поглаживания заставляли ее трепетать в предвкушении, тело возбуждалось и стремилось к чувственному удовольствию. Он ожидает подобных же умений и от нее.

Большая часть ее репутации соблазнительницы не соответствовала действительности. Да и как можно надеяться на то, что императорская наложница будет богиней в постели, если ее учили ублажать только одного мужчину — императора?

Тетушка вернулась и подняла упавший гребень.

— Хозяин Ли увел Жу Шаня. Никто не знает куда, — шепотом сообщила она.

Суинь подняла голову, ее спокойная маска вернулась на место.

— Пока наместник не причинит ему никакого вреда.

— Вы уверены?

— Уверена.

Ли Тао не придет к ней в эту ночь с руками, обагренными кровью. Ее готовность важна для него. Она не понимала, какого кодекса чести придерживается он в своих поступках, однако мятежный военачальник относился к ней почти вежливо, даже покровительственно. По крайней мере, пока Суинь его не провоцировала.

— Госпожа Лин, вы побледнели.

— Нам надо все устроить. — Мысли ее были уже далеко.

Не спрашивая ни о чем, тетушка принялась помогать.

Лин Суинь следовало принять ванну. Волосы надо было уложить, а кожу надушить благовониями. Она должна предстать перед Ли Тао во всеоружии. Лин Суинь испытывала нечестивое удовольствие, видя, в какое смущение приводит его ее красота. И она вела себя немного иначе, излучая совсем иное очарование, чем во дворце. С Ли Тао она была наконец-то женщиной, а не бесплотным видением.

Двери в его кабинет оставались открытыми, однако за ними царила темнота. Суинь оперлась рукой о стену, пробираясь вперед. Все светильники внутри были погашены. Единственный свет доходил сюда лишь от стоявших в коридоре фонариков.

Ли Тао был здесь. Она чувствовала его. Темнота лишь подчеркивала его присутствие.

Его руки обняли ее за плечи. Их взгляды встретились, и Ли Тао прижал ее к стене. Он тяжело дышал, его грудь вздымалась и опускалась. Не спуская с нее глаз, Ли Тао потянулся, чтобы закрыть дверь.

Он впился в ее приоткрытый рот, грубо раздвинув губы настойчивым языком. Не успели ее глаза привыкнуть к темноте, как он уже целовал ее глубоким, страстным поцелуем, прижавшись всем своим напряженным телом, бедро к бедру. Ли Тао заключил ее в яростные объятия. Все произошло внезапно. Она даже не успела ни о чем подумать.

Так лучше. Суинь простонала, сдаваясь на милость победителя, когда его язык заполнил ее рот. Горячие волны окутали ее члены, и она сомкнула свои руки у него на шее. Лучше ничего не говорить, подумала она. Она не доверяла себе, боясь, что опять примется дерзить и смущать его, едва только представится возможность произнести хоть слово. Так Суинь просто могла чувствовать.

Суинь позволила себе погрузиться в окутавшее их страстное желание. Глаза ее закрылись, едва она откинула назад голову, и тьма поглотила ее. Суинь прижалась к Ли Тао, чувствуя напряжение в каждом его мускуле.

Одной рукой он принялся распускать ее волосы, другой стянул с талии пояс. Шпильки и булавки беспорядочно полетели в разные стороны. Ли Тао ничего не оставил от трудов, на которые она потратила последние несколько часов. Он вцепился в ее многочисленные одежды и сдернул с плеч невесомые шелка. Слабый, прерывистый звук разорвал тишину. Ритм его дыхания ворвался в ее уши, отчаянный и настойчивый.

Она потянулась к его халату, однако Ли Тао оказался более быстрым и умелым, чем она. Несколькими движениями он стащил с себя одежду. Лишь вышитая нижняя рубашка облегала ее грудь. Вскоре было покончено и с этим последним предметом ее гардероба. Ли Тао также предстал перед ней почти обнаженным, с прекрасно вылепленным рельефным телом, мощным и сильным. Однако у Суинь не осталось времени рассмотреть его — руки его уже касались ее, обхватывая груди и бедра. Ли Тао был быстр и стремителен, она не могла угнаться за ним, не знала, что делать со своими руками и телом. Его жесткие, мозолистые ладони царапали ее чувствительную, нежную плоть, он снова впился в нее губами, не давая вздохнуть.

Никогда еще Суинь не была столь обнажена, столь уязвима.

Настойчиво, с не вызывающим сомнений выражением на лице он начал опускать ее на пол, пока она не оказалась лежащей на скомканной в кучу одежде. Ли Тао наклонил голову и взял ее грудь. Земля и Небо! Губы его безжалостно обожгли ее кожу. Суинь откинула голову на деревянные половицы, руки ее обхватили его за талию.

В ее мечтах воображаемые любовники всегда были нежными и заботливыми. Она ошибалась — в действительности все должно происходить именно так. Он прихватил зубами ее сосок, и Суинь издала удивленный, испуганный крик. Невыносимое удовольствие пронзило ее. Ли Тао снова проделал это, прикусывая напряженную плоть, чувствительную к малейшему прикосновению. Лоно ее увлажнилось. Она впилась в него ногтями, требуя большего.

Он специально устроил все это, поняла Суинь. Она оставалась в своих покоях, когда солнце село, мгла окутала дом и сад, а он так и не пришел. Все это время Ли Тао выжидал, давая ее желанию превратиться в летнюю грозу.

Ей следует прекратить так думать. Не было никакого специально задуманного плана, никаких подспудных намерений. Она моргнула, пытаясь сфокусировать на нем взгляд. Когда же он наконец сдернул с себя оставшуюся одежду и накрыл собою Суинь, тесно прижавшись к ней — кожа к коже, плоть к плоти, никакое тепло не ощущалось ею с большей полнотой и насыщенностью.

Ли Тао раздвинул ей ноги и, не отрываясь, смотрел ей в глаза, уверенно скользя пальцем вдоль нежных складок. Впервые с момента ее появления в кабинете он позволил ей насладиться спокойствием. Суинь была уверена — только для того, чтобы поддразнить ее, позволить ощущениям расти и расти в ней, пока она, задыхаясь, не прошептала его имя.

Она дотронулась до его лица, очертив острый контур его скул. Пальцы нежно коснулись краев его шрама, излечивая и успокаивая. Странная нежность охватила ее. Он был прекрасен, от него исходил страстный трепет разящей молнии и ярость готовящегося к прыжку тигра.