Качнув головой, Феликс усмехнулся и пошел к своей машине.

Приехав домой, он сразу направился в душ и долго стоял под прохладными струями с закрытыми глазами и опущенной головой, смывая с себя театр с его коридорами, пахнущими старой мебелью и пыльной тканью, и залом, переполненным разгоряченными людьми, чья взволнованная кровь до сих пор отдавалась гулким пульсирующим эхом.

– Дорогой, у тебя там все хорошо? – послышался из-за двери крысиный писк.

– Да!

Словно очнувшись, он выключил воду, обернул полотенце вокруг бедер и вышел из ванной. Откуда-то издалека, слабо, нехотя, о себе напомнил голод.

Пока Феликс готовил кровезаменитель, ворон с крысой наблюдали за его действиями, сидя на обеденном столе, и заодно расспрашивали, как прошел день и разговор с возможной свидетельницей.

– Разговора не получилось. – Аккуратно, словно отмеряя лекарство, он долил в бокал вина почти до самого края. – Она наотрез отказалась общаться со мной.

– Как так?– изумился Дон Вито. – Женщина не захотела разговаривать с тобой? С тобой?!

– Представь себе.

– Да что о себе возомнила эта бабенка?! – возмущенно прокаркал Паблито. – Кто она вообще такая?!

– Биоэнергет. – Взяв бокал, мужчина развернулся. – Будьте любезны, покиньте стол, я не желаю перьев и шерсти в своем бокале.

Крыс поспешно спрыгнул на сидение стула, ворон перелетел на резную спинку.

– Нет, я не понимаю, – не мог успокоиться Дон Вито, – какая женщина способна отказаться от общения с таким мужчиной, как ты? Она что, слепая?

–Возможно, чересчур зрячая. – Усмехнувшись, Феликс сделал небольшой глоток и поставил бокал на стол. – Колоритная весьма барышня, есть в ней нечто цепляющее.

– И что собираешься делать, как заставишь ее разговаривать?

– Зачем заставлять? Надо по-хорошему. Она же всего-навсего свидетель, а не подозреваемая.

– У тебя есть план?

– Завтра вынесу ситуацию на коллективное обсуждение, посмотрим, какие идеи сгенерирует моя команда. Им ведь тоже надо развиваться.

– Тоже верно. Кстати, мы сегодня Даану видели, она спрашивала о твоем самочувствии.

– Мы сказали, что все пока нормально, – подхватил Паблито. – Только ты все время мрачный ходишь! Но это, в общем-то, твое обычное состояние!

– Ничего я не мрачный.

– Мрачный!

– Нет.

– Да!

– С тобой, Паблито, спорить – все равно, что пытаться переговорить попугая. Хочешь – оставайся при своем, мне все равно. Лучше скажите, как там наше дело, движется?

– О, да! – воскликнул крыс, всплескивая лапками. – Всё идет по плану! Думаю, в течение недели, максимум – дней десяти, получим результат.

– Отрадно слышать. – Мужчина залпом осушил бокал и встал из-за стола. – Идемте спать, хватит разговоров на сегодня.

Не включая света, Феликс лег на кровать, сунул ладонь под затылок и закрыл глаза, не став по обыкновению разглядывать коллекцию холодного оружия. Ворон забрался на спинку кровати, немного поцокал когтями, устраиваясь поудобнее, и затих. А крыс свернулся клубком рядом на постели. Но заснуть не получалось. Дон Вито посматривал на Феликса, на очертания его тела. Как обычно, мужчина лежал с неподвижностью скульптуры, не заметно было даже движения грудной клетки. Но крыс уже научился разбираться в гранях этой неподвижности: он знал, когда Феликс спит, когда просто лежит с закрытыми глазами, когда впадает в странное беспамятство, уносящее его куда-то далеко, за пределы реальности. Сейчас Феликс спал, а Дон Вито смотрел и смотрел на него, ощущая какую-то странную давящую тоску, совершенно не свойственную крысиному сердцу.

Утреннее солнце снова удивило силой и яркостью. Видимо, календарная весна решила всерьез и надолго остаться в городе.

Вокруг особняка агентства вовсю текли ручьи – снег быстро таял, плавился под теплыми лучами. Приехал Феликс до начала рабочего дня, но в секретарской уже находились Никанор с Ариной. Старик подметал пол, а девушка сидела за его столом и что-то задумчиво то ли записывала, то ли зарисовывала в блокноте. Поздоровавшись, директор расстегнул пиджак, присел на гостевой диванчик и поинтересовался, как дела у его сотрудников.

– Все в порядке, – ответила Арина. – Дедушка сказал, что весна в этом году хорошая, ранняя, давно такой не было, значит, скоро будем окна мыть и дома, и здесь.

– Может, это просто оттепель и вернутся еще холода.

– Дедушка говорит, что не вернутся, порадует нас солнце в этом году.

– Это хорошо. Сухой асфальт лучше обледеневшего. Что ты там рисуешь, пишешь?

– Думаю-размышляю.– Девушка сунула кончик карандаша в рот и посмотрела в пространство. —Надо как-то оригинально отпраздновать ваш день рождения.

Услышав это, Феликс удивленно приподнял брови.

– Я уже давно не испытываю никаких позитивных чувств от даты своего рождения. Их было слишком много, и не известно, сколько еще будет. Мне не нужно в жизни столько праздников.

– Но это ваш первый день рождения в новом качестве, новой роли – директора детективного агентства, – возразила Арина. – Ваш первый праздник вместе с нами. И мы должны отметить это событие. К тому же мы так и не отпраздновали открытие агентства и наше первое раскрытое дело. Вот все вместе и отметим как-нибудь… изысканно.

Феликс усмехнулся, но Арина продолжила размышлять вслух.

Вскоре подошли остальные сотрудники. Услыхав тему разговора, все сходу горячо поддержали Арину – дню рождения начальства обязательно быть.

– Надо только с местом определиться. В ресторане бы не хотелось – слишком банально, – сказала Алевтина, вешая на крючок свое кожаное пальто. Последствия визита в салон «Бэлль» почти прошли, на лице оставалась лишь легкая розовость, которую женщина продолжала старательно маскировать толстым слоем косметики.

– Можно дом арендовать… – начал Гера, а Валентин тут же подхватил:

– С бассейном! Или в санаторий куда-нибудь загородный рвануть…

Услышав про санаторий, Феликс глубоко вздохнул и, понимая, что от своих планов сотрудники все равно теперь не откажутся, нехотя сказал:

– У меня есть загородный дом с бассейном – мой, личный, не надо ничего арендовать. Можно там отметить, раз уж вам так приспичило.

– Замечательно! – воскликнула Арина и что-то отметила в своем блокноте.

– Раз уж такое дело, берите с собой ваших друзей, близких – познакомимся заодно.

В секретарской повисла тишина, люди замялись.

– Что такое, в чем дело? – Феликс переводил взгляд с одного лица на другое. – Не хотите, чтобы ваши друзья перезнакомились друг с другом или персонально со мной?