Закончив дела пораньше, Мел заспешил домой. Дом встретил его молчанием. Войдя в прихожую, он не услышал легких торопливых шагов жены, спешащей ему навстречу; не услышал визг и смех сыновей, не услышал даже их капризного плача. Дом, как живой, осуждающе молчал.

"Что за черт!" — Сердце Мела тревожно застучало.

— Дашенька, встречай, я пришел! Парни, отец вернулся! — Он секунду помолчал. — Где же вы?

Сверху уже спускалась няня.

— Няня, где мое семейство? Где Дарья Александровна? — не скрывая тревоги, спросил Мел.

— А разве она вас не предупредила, Мел Георгиевич? Она вызвала такси, собрала близнецов и, сказав, что у родителей что-то случилось, уехала. Я возражала, говорила, что близнецы будут только мешать. Но Дарья Александровна их забрала.

Мел почувствовал, что Дашино бегство как-то связано с его недавним приключением. Но как? Не могла же она узнать!

— Няня, она взяла детские вещи?

— Да, она сложила в сумку пару костюмчиков и немного белья. Больше ничего не взяла.

Мел бегом поднялся на спальный этаж. Все Дашины вещи, кроме шубки из чернобурки и одного костюма, который, по-видимому, был надет на ней, висели в гардеробной, источая слабый аромат знакомых духов. Слава богу, она отъехала ненадолго!

По-прежнему волнуясь, он прошел в спальню. На кровати, на покрывале, лежал сложенный вдвое лист бумаги, а рядом, почти сливаясь с пестрой тканью, — два Дашиных кольца: обручальное и с крупным бриллиантом, которое он подарил ей на первую годовщину свадьбы и которое она носила всегда.

Осторожно переложив кольца на тумбочку, Мел нехотя развернул лист; он уже догадывался, что там написано.

"Я все знаю. Забираю Жорж-Алекса и переезжаю к родителям. Жить во лжи я не желаю. Прошу тебя заняться разводом. Все необходимые бумаги я подпишу, как только ты их оформишь. Относительно раздела имущества и обеспечения детей полностью полагаюсь на тебя; знаю, что ты нас не обидишь". Подписи не было.

"Развод?! Какой развод? — заскрежетал зубами Мел. Что за нелепая бабья выдумка?! Что за бред! Так я и согласился на развод! Держи карман шире!" Он в ярости метался по комнате, пока не взял себя в руки. Она все знает! Но откуда и что именно? Немедленно ехать за ними и водворить обратно в дом, в их дом! Разбираться нужно здесь, в этих стенах, уговаривать и действовать силой, не давая ей опомниться, лишив возможных союзников! Родные стены и выработавшиеся привычки помогут! Только так можно вернуть Дашу и сыновей! Скорее, скорей!

— Няня, — крикнул он, быстро спускаясь по лестнице, — я поехал за Дарьей Александровной. Приготовьте нам "взрослый ужин", а близнецам что-нибудь вкусное, что они особенно любят.

Через сорок минут он был у дома Дашиных родителей. Не дожидаясь лифта, взлетел на четвертый этаж и нервно позвонил в дверь. Открыл растерянный Александр Иванович. За ним стояли, задрав головки, взлохмаченные, потерянные птенцы, его сыновья. Увидев отца, они заголосили.

— Папочка, поедем домой… здесь нет моего велосипеда, — бросился к Мелу Георгий.

— Мишка-а, мой Мишка-а, он остался дома! — вторил ему Александр.

Мел присел на корточки и обнял сыновей; сопливые мордашки уткнулись ему в грудь.

— Парни, что же это делается? О чем вы ревете? Я здесь, мамочка здесь, сейчас поедем домой. Кончайте плач!.

— Да-а-а, мамочка с бабушкой… они закрылись в дальней комнате… Нас не пускают… — захлебывались сыновья.

— Ну успокойтесь, парни. Сейчас разберемся… Мел поднялся и взглянул на Дашиного отца.

— Что случилось, Мел? Даша приехала сама не своя, скинула на меня детей, сама закрылась с матерью — сидят вдвоем, шепчутся о чем-то. Малыши расстроены, плачут, ничего не едят, только пьют сок. В чем дело?

— Пока не знаю, Александр Иванович, пойду разбираться.

Он прошел в глубь квартиры и решительно постучал в дверь спальни. Открыла Нина Николаевна.

— Мел, как хорошо, что вы приехали! Даша совсем расклеилась, она тут такого понавыдумывала, что я просто отказываюсь верить. Успокойте ее, голубчик.

— Ничего я не выдумываю, мамочка, — раздался с кровати голос Даши, так все и было…

Она лежала, укрытая пледом: глаза были красные, но сухие.

Мел подошел к кровати и опустился на колени, одной рукой обняв жену.

Что ты написала мне, малышка? Что за чушь, что за глупость? И что за "все" ты знаешь?

Даша сердито отбросила его руку.

— Я знаю все! Мне звонила твоя любовница…

— Какая любовница? — гневно вставил Мел.

— Ну, твоя женщина на стороне: Галя, Валя — я не разобрала! С ней ты был на днях в санатории.

— Дети, я пойду к малышам. — Нина Николаевна поспешила покинуть спальню, понимая, что предстоит нелегкое объяснение.

— И что же она тебе наговорила? — вскипел Мел.

— Что ты ее любовник уже целый месяц, что в "Загорских далях" вы были вместе и не было там никакого совещания для управляющих банками; что ты будешь с ней встречаться и дальше…

"Господи, — обрадовался Мел, — как хорошо, что эта б… столько наворотила! Поверить в эту чушь трудно, да и проверить можно в любой момент. Но какова сука, вот грязная тварь! Отомстила, как обещала… Откуда только домашний телефон узнала?!"

Он уже понял, какой будет его линия защиты: все-все отрицать, соглашаться только с тем, что отрицать невозможно.

— …что она беременна от меня, что я собираюсь оставить семью, бросить жену и сыновей, — включился Мел в Дашин гневный монолог.

— Нет, этого она не говорила, — сердито буркнула Даша. — Но ты спал с ней. Твой костюм и сорочка пропахли французскими духами!

— Детка, но у тебя тоже французские духи, и я сплю с тобой… — с иронией сказал он.

— Не держи меня за дурочку! — Даша в гневе даже поднялась на локте. Ты пропах "Опиумом", я им никогда не пользовалась.

Против такой "убийственной" улики Мелу нечего было выставить, и он решил на ходу изменить тактику:

— Единственное мое преступление состоит в том, что я танцевал с ней. После совещания был устроен банкет, так она просто повисла на мне! Не мог же я отказаться, если женщина сама приглашает танцевать! Как-то не хватило духу ставить ее в неловкое положение на глазах у всех. Она действительно прижималась, отсюда — как ты там говоришь? — "Опиум". Я и увидел-то ее впервые в санатории, она даже не из Москвы. А совещание действительно было, позвони Николаю, он подтвердит…

— Конечно, подтвердит, все вы заодно, — вставила Даша.

— Встречаться с ней дальше мне и в голову не приходило! Это случайное трехдневное знакомство! Зачем оно мне нужно!

— Действительно, зачем? — съязвила Даша.

— Я другого не понимаю, — перешел в атаку Мел, — как могла ты, умная и любимая мною женщина, выдумать эту чушь о разводе? Неужели я способен оставить тебя и наших сыновей?