Корабль приближался к двум грядам торчавших из воды скал, за которыми виднелся большой остров. Тропические джунгли покрывали побережье сплошной стеной, за которой не видно было никаких признаков человеческого присутствия. Впрочем, эти признаки скоро появились в виде целой флотилии пирог, наполненных злобными дикарями, вооруженными дубинами, копьями, дротиками и топорами.

Серега снова почувствовал, насколько велика вероятность быть сожранным папуасами. Опять дикари! Выпотрошат, поджарят, подкоптят, сдобрят порцией специй... Нет, увольте! То, что намерения у дикой ватаги были самые гнусные, не вызывало ни малейшего сомнения. Шайка дружно налегла на весла, продолжая что-то орать на своем языке. Их боевая устрашающая раскраска произвела впечатление на команду фрегата. Англичане, привыкшие к дружелюбию аборигенов Таити, надеющиеся на мощь своих орудий, растерялись перед нашествием «москитной» флотилии.

Сергей вспомнил нападение на необитаемом острове и быстрее других сообразил, что надо делать. Он сразу догадался, чем такая встреча может грозить судну. Безветренная погода не позволяла быстро уклониться от встречи с аборигенами, а они целеустремленно двигались к дрейфующему «Баунти».

— Какого черта! Почему нет команды открыть огонь? — воскликнул Строганов, вопрошающе глядя на капитана.

— Гот дэмэт! — прохрипел капитан. — Эти пироги так малы, что если даже мы дадим залп из всех корабельных орудий, возможно, и попадем в одну-две. А что будет дальше? Дикарей тьма-тьмущая!

— Дальше стрелять из мушкетов и пистолетов! — вскричал Строганов. — Рубить саблями, колоть кинжалами!

— Шестнадцать пирог! — доложил один из офицеров, который занимался подсчетами численности приближающихся незваных гостей. — Возможно, папуасы настроены миролюбиво? Предлагаю провести переговоры.

— Дурак! — рявкнул Сергей. — Завтра они сделают из твоей пустой башки чашу, а шкуру с жопы пустят на барабан.

Сергей бросился к Блаю и громко крикнул капитану прямо в лицо:

— Блай, приди в себя! Огонь из пушек! Это людоеды! Промедление смерти подобно! Уильям, очнитесь!

«Мужественный» капитан наконец сбросил с себя оцепенение. Он заорал на Флетчера, на других офицеров и матросов — сразу на всех. Уильям Блай ревел и топал ногами как раненый слон. Команда, подгоняемая и понукаемая офицерами и боцманом, бросилась к парусам и к орудиям, часть моряков взялась за мушкеты и холодное оружие. Но что это за оружие — слезы. Десять мушкетов, пять пистолетов, да еще несколько сабель и кортиков. Увы, «Баунти» — транспортный корабль, хотя и именуемый военным.

Пока канониры заряжали четыре орудия и выкатывали их для стрельбы, пока прицеливались, большая часть лодок уже была вне досягаемости, в мертвой зоне. Один залп пушкари все же успели дать. Три пироги разлетелись в щепы, три перевернулись. Обезумевшие от страха и ярости дикари лишь на секунду-другую замерли, а затем принялись грести с утроенной силой. Экипаж приготовился к неравной битве, исход которой практически был предопределен. Десять лодок, по дюжине воинственных дикарей в каждой, против сорока плохо вооруженных матросов. Арифметика, дающая шансы на успех лишь одной стороне.

Сергей перестал раздумывать и опрометью бросился в каюту к оружию.

— Стой, трус! — гаркнул Блай, но Строганов пропустил этот окрик мимо ушей. Бесцеремонно оттолкнув матроса, преградившего дорогу к каюте, он сиганул внутрь.

Достав сумки, Сергей открыл первую, в которой лежал браунинг и две гранаты. Он вынул и вновь вставил обойму, ввернул в гранаты запалы, затем достал из второй сумки автоматическую винтовку М-16 и АКМ.

М-16 — это тоже хорошо, но лучше бы были с собой два проверенных войною «Калашникова». Или один, но патронов побольше! АКМ и надежнее, и в бою неприхотливее. Чем после стрельбы чистить американскую винтовку? А «калаш», он всепогодный. Протереть тряпицей, смазать хоть пальмовым маслом, хоть подсолнечным, и порядок. Даже будучи ржавым, русский автомат продолжает стрелять!

Итак, что он имеет? Три с половиной магазина к винтовке, четыре рожка к автомату, три неполные обоймы к пистолету и гранаты. Для себя оставлять последний патрон нет необходимости, туземцы сами добьют.

Серега стремительно экипировался и выскочил на палубу. На ней уже вдоль бортов завязалась кровавая битва. Орава аборигенов карабкалась наверх. Их сбрасывали, сталкивали, рубили, кололи, а они лезли и лезли. Перезаряжать мушкеты и пистолеты матросам было некогда. Охотники за черепами заранее радовались победе, которую они предполагали одержать благодаря огромному численному превосходству.

Строганов метнулся к левому борту и бросил «лимонку» в причаливающую пирогу. Бах! Взрыв смел туземцев, стоявших и сидевших в суденышке. Дикарь, уцепившийся за свисающий канат, попытался проткнуть Сергея копьем, но получил в лоб пулю.

Далее бой развивался словно при ускоренном прогоне кадров кинофильма. Путешественник во времени бегал вдоль бортов и стрелял одиночными. Стрелял, стрелял, стрелял. Один магазин М-16 опустел, затем второй. Во время смены оружия его едва не пронзил копьем очередной папуас, но, получив удар в живот автоматным прикладом, плюхнулся в воду.

На корме дико заорал Блай. Капитан рубился с наседавшими на него аборигенами. Там, кроме него и штурвального, почему-то не оказалось никого. Кристиан Флетчер командовал обороной левого борта, другой офицер распоряжался на правом, на носу вместе с матросами дрались боцман и мичман.

Строганов в три прыжка, словно разъяренный леопард, преодолел пространство, отделяющее его от капитана. Три выстрела, и Блай спасен. Капитан на минуту остановился, чтобы утереть пот и кровь, сочившуюся из ссадин, поблагодарил спасителя. У самого носа судна дрейфовали две пироги, из которых, подсаживая друг друга, карабкались на палубу туземцы.

— Получи, фашист, гранату от советского бойца! — выкрикнул Серега и отправил вторую «лимонку» точнехонько в лодочку с дикарями на борту.

Последовал взрыв! Туземцы, даже те, кто уже вылез с суденышек на свисающие снасти или уцепились за доски, оглушенные, от неожиданности свалились в воду с криками ужаса. Расторопные акулы довершили расправу с папуасами. Привлеченные запахом крови, они недавно трапезничали на дальних подступах к кораблю, подбирая жертвы орудийного залпа. Теперь же хищницы стаей кружили вокруг шхуны, терзая падающих с корабля туземцев.

Отбившись от дикарей на корме, Сергей переместился на правый борт и выпустил несколько очередей из автомата по тем папуасам, которые еще находились в лодках. Этот огневой налет сразил десяток нападающих. Получив «заряд бодрости», от правого борта отвалили два оставшихся целыми суденышка и устремились к спасительным джунглям. Прочие полупустые пироги колыхались на воде, лишенные гребцов. На них лишь несколько раненых корчились в предсмертных судорогах. Упавших в воду тут же поедали счастливые акулы.

Окинув взором очищенный от противника фланг, Строганов поспешил на помощь Флетчеру. Лейтенант рубился с двумя вооруженными дубинами и копьями дикарями, с трудом отражая их яростный натиск. При оказании помощи пришлось потратить две пули из пистолета. У левого борта бой продолжал кипеть. Сюда пристало самое большое количество пирог. Серега выпустил несколько патронов из автомата, тщательно прицеливаясь и стараясь бить наповал. Рожок опустел, и Серж забросил «калаш» за спину. Он решил поберечь патроны. Кто знает, сколько впереди сражений?