Выхватив у умирающего туземца копье, он принялся колотить темно-коричневых пиратов. Перестарался, не рассчитал силу и быстро поломал первобытное орудие об абордажную туземную команду. Очень уж толстокожими оказались эти ребята. Команда переместилась на помощь Сержу и теперь сбрасывала сопротивляющихся туземцев в воду, словно мешки с балластом. Битва окончилась полной победой.

Тяжело дыша, Сергей взглянул на свои часы и к немалому своему удивлению обнаружил, что бой длился лишь пять минут. Погиб только один матрос, трое получили серьезные ранения, пятеро — легкие. Легко отделались! Несомненный успех и явное превосходство огнестрельного оружия! Не будь автомата, винтовки и гранат, схватка закончилась бы кровавым поражением бледнолицых. Английский флот потерпел бы первое фиаско в войне с туземцами. А так вышла виктория! Теперь эти фанфароны будут хвастаться героической победой британского корабля над туземной армадой. Ну и черт с ними.

Акулы продолжали пировать, вырывая друг у друга добычу, и вскоре кушать было уже некого. Стаи хищниц кружили вблизи парусника, надеясь на новую подачку, но подкормить их было нечем.

— Обыскать весь корабль! — скомандовал Блай. — Осмотреть снизу доверху! Перерыть трюм, залезть во все щели в каютах. Не дай бог, где-нибудь спрячется какая-нибудь кучерявая сволочь!

Да уж, всего один коварный туземец, спрятавшийся где-нибудь, может выбраться украдкой ночью и натворить немало бед. Вползет и устроит резню. Тогда прощай, милая Россия и туманная Англия.

Поиски действительно дали результат, в трюме и в каюте доктора нашли по одному туземцу. Уильям Блай велел без всякой жалости выбросить их за борт. Утопил, словно котят. Опять повезло акулам.

Сергей попытался протестовать, заявил гневно:

— Бой — это одно, а добивать пленных — совсем другое дело. Это военное преступление, неоправданная жестокость А еще цивилизованные англичане! Где ваше человеколюбие и европейский гуманизм?

Но Блай сердито посмотрел на русского графа, грязно выругался, поставил пленников на доску и самолично по очереди вытолкнул их на корм заждавшимся хищницам.

Этой своей расправой с пленными капитан окончательно убедил Сергея в правильности принятого решения ускорить бунт и выступить на стороне Флетчера, способствуя захвату корабля. А капитан, несмотря на захлестывающие его эмоции, вдруг подумал о невиданном ранее оружии.

Блай глубоко задумался. Ход его мыслей был прямолинеен. Откуда у этого русского медведя такие мушкеты? Оружие представляет опасность для Британской империи! И сам граф подозрителен! Какой-то он не от мира сего. Это его странное заступничество за дикарей, за нехристей! С чего вдруг? И Богу никогда не молится без напоминания. А ведь христианин! Хоть и другая церковь у них, отрыжка византийства, православная, кажется, называется, но все одно христиане. Надо посоветоваться со шпионом-«ботаником», это ведь по его ведомству. Вот и ему наконец-то работа нашлась.

В принципе, об этом думал не он один. Почти все члены экипажа удивлялись, неужели за год, что они плавали по бескрайним морям и океанам, в Европе, вернее, в далекой России появилось это таинственное, быстро стреляющее, многозарядное оружие.

«Это что, автоматическая русская пищаль? — терялся в догадках и Кристиан Флетчер. — Говорят, московиты так называют ружья. А ручные бомбы-ядра, а этот короткоствольный многозарядный пистолет... Кто придумал в дикой стране столь эффективное оружие?»

«Ботаник» тоже украдкой разглядывал русского офицера, и в его уме выстраивались теории одна фантастичней другой. У российской армии имеется чудо-оружие, это факт. Ружья, стреляющие поразительно быстро и — что главное — точно. А эти миниатюрные бомбы?! Если ими вооружить драгунский полк, да пустить на рысях к пехотной колонне противника или встретить летящую навстречу кавалерию неприятеля, да закидать ими? Урон в живой силе будет ощутимее, чем от орудийного залпа. А если эти бомбы выдать матросам абордажной команды и забросать палубу неприятельского судна? После такого сокрушительного удара останется лишь убрать трупы и добить раненых. И корабль цел, и неприятель выбит, и минимум своих потерь. А если наладить массовое производство быстро стреляющего оружия, снабдить им пехотинцев, то Великобритания станет не только владычицей морей, а всего мира!

Вот только как изъять весь этот арсенал у русского графа? Отнять силой или хитростью? Но капитан на это не пойдет — слишком щепетилен в вопросах чести, считает, что он благородный человек. Подумаешь, ученик Кука! Все эти выскочки-капитаны думают, что на них держится мощь Британской империи! Нет, мощь и сила империи в ее великой разведке! Один шпион способен добыть, собрать, подготовить сведения, чтобы обеспечить победу в генеральном сражении. Разведка — глаза и уши армии, она преподносит информацию на блюдечке, а штабные задницы, горе-стратеги, все успехи и победы приписывают себе.

Если полководец думает, что ему противостоит десятитысячное войско, и спешит сразиться с неприятелем, якобы имея двойное превосходство, а на самом деле враг многочисленнее в три раза, то поражение неминуемо! Если командующий флотом заранее знает состав эскадры противника, ее вооружение, характеристики кораблей, дальность боя орудий, план действий врага, его замыслы — это уже половина победы. Коли флотоводец знает маршрут движения противника, он имеет преимущество — внезапность удара.

Поэтому сведения о начавшемся перевооружении русской армии имеют огромную ценность. Нельзя пока нападать на русских. Пусть этим займутся пруссаки и лягушатники-французишки. Главное — стравить их между собою.

Как же добыть новейшее оружие?! Утопить владельца? Подумаешь, граф! Плюнуть и растереть... Кто же поможет в таком непростом, можно сказать, деликатном деле?

В том, что в адмиралтействе оценят положительно любую подлость и не предадут огласке никакое преступление, совершенное на благо державы, с целью укрепления обороны Британской империи, шпион был уверен на сто процентов.

Нельсон понимал, что Флетчер тоже не союзник. Он явно симпатизирует этому русскому медведю. Жаль, значит, придется все дельце провернуть самому. Но кроме кинжала и маленького, почти дамского пистолета, у него нет никакого оружия. Отравить? Стукнуть графа дубинкой по башке, и концы в воду. Видимо, так и придется действовать. Эти моряки — чистоплюи. Не на кого опереться и надеяться, кругом одно дурачье!

«Ботаник» от злости с силой переломил тросточку через колено.

— Мистер Нельсон, зачем же ломать столь красивую вещь? — спросил с ухмылкой мичман Янг. Он давно стоял возле мачты и наблюдал за шпионом. — Плотнику и так работы много с такелажем и починкой мачты, а теперь вы потребуете выстругать новую трость.

— Отстаньте, мичман. Не до вас! Вечно насмехаетесь. Я обдумываю важные государственные дела, а вы сбиваете меня с мысли своими глупыми шуточками.

— Ах ты, сачок для ловли бабочек, пыльная архивная крыса! Червь библиотечный! Государственные мысли у него, — возмутился Янг высокомерию королевского соглядатая. — Сейчас как дам в нос, и очки к глазам прилипнут!