воронку. Окна давно забыли, что такое стекло, довольствуясь фанерным заменителем. Стекло сохранилось только в одном окне, и то чудом держалось на полусгнившем штапике. Дверь рассохлась так, что повесить на нее хоть какой-то замок было нереально.

– Вот видишь, и ордер не нужен, – кивком указал на открытую дверь Лев. – Раз не на замке, значит, мы всего лишь с визитом. Ну что, ты – сарай, я – дом?

– Давай лучше вместе. Сперва дом, потом сарай. Так спокойнее будет, – внес свое предложение Крячко.

В дом Гуров вошел с опаской, мало ли, еще крыша на голову упадет. Крячко следовал за ним по пятам. Из сеней они вышли в кухню, на удивление чистую.

– Гляди-ка, парень-то уборкой не гнушается, – присвистнул Крячко. – Ладно, бутылок нет, сдали все, но грязная посуда где? Даже у меня в кухне такая чистота нечасто бывает.

– Уже начал видеть в Зубе положительные черты? – подначил его Гуров.

– Нисколько, – не растерялся Стас. – Бабу небось нашел, она здесь и шустрит. В чем его заслуга?

– Ладно, эксперт, осмотри чулан, а я в комнату попытаюсь пробраться. Если что, вытащишь меня из-под завала?

– Подумаю, – пошутил Крячко и скрылся в чулане.

Гуров осторожно пробрался в аварийную комнату. Ему хватило беглого взгляда, чтобы понять, что в комнате давно никто не бывал. Толстый слой пыли покрывал пол и немногочисленную мебель, чудом сохранившуюся после обвала крыши. И все же он обошел комнату по периметру, скорее для очистки совести, чем в надежде отыскать личные вещи пропавших. Спустя пять минут они с Крячко вновь встретились в кухне.

– Пусто? – спросил Стас.

– И у тебя? – догадался Гуров.

– Пойдем в сарай, может, там повезет.

Но и в сарае никаких признаков, что Зуб промышлял разбоем, им обнаружить не удалось. Старые покрышки, травяные мешки и куча железок непонятного происхождения – вот и весь их улов. Во двор вышли, там уж сосед дожидается. Глаза хитрые, так по двору и рыскают.

– Что, нечем поживиться? – то ли пошутил, то ли подколол он. – Сегодня уж навряд ли вернется. Шесть часов, не его время. Либо напился где-то, либо забрался так далеко, что смысла нет обратно в ночь гнать. Помяните мое слово, завтра к вечеру заявится.

Гуров махнул Крячко рукой, мол, пора закругляться. Тот, хоть и нехотя, поплелся к машине. Сосед семенил за ними следом.

– Передать, что ли, Леньке-то? – с ехидцей в голосе спросил напоследок.

– Что передать? – уточнил Гуров.

– Ну, что вы приезжали, искали его, – прикинулся дурачком сосед.

– Я те передам, – услышав эти слова, высунулся из машины Стас. – Только пикни, тут же пятнадцать суток тебе организую.

– Ладно, ладно, шуткую я так, – осклабился сосед. – Разве ж не понимаю, что вы вроде как инкогнито приезжали. Ни слова Леньке не скажу, будьте спокойны. И про обыск промолчу.

– Тебе что, мужик, зубы улыбку жмут? – разозлился Крячко.

– И чего это мы такие нервные? – Сосед отбежал к забору, чтобы в любой момент успеть захлопнуть калитку. – Шуток вообще не понимаем? Говорю же, шуткую. В деревне жизнь скучная, а тут такая возможность. Грех не воспользоваться.

– Смотри, мужик, я ведь серьезно. Знаю места, где таким, как ты, зубы выравнивают, – пригрозил Стас.

Гуров завел двигатель, машина плавно тронулась с места. Крячко пристроился за ним. Сосед стоял у калитки, радостно улыбался и махал им на прощание рукой.

– Вот ведь балагур, – не выдержав, рассмеялся Стас, который и сам любил похохмить.

По дороге заехали к участковому, велели приглядеть за домом Зуба и, как только тот появится, сразу звонить, даже если тот ночью заявится. Подавив вздох, участковый пообещал организовать у дома Зуба круглосуточное наблюдение. Памятуя о том, что в области на несколько деревень из стражей правопорядка один участковый на несколько населенных пунктов, Гуров не стал уточнять, каким образом тот сумеет сдержать обещание. Сказал, устроит, значит, устроит. К тому же сам он собирался послать участковому помощников. Агейкин с Ярцевым вряд ли за один день все списки сумели проверить, но ведь и они с Крячко, можно сказать, освободились. Пройдут по спискам сами, а двух помощников отправят в Локотню. Когда миновали кольцо, Лев вдруг вспомнил, что так и не попал на автостанцию, и посигналил Крячко, тот остановился.

– Езжай на Петровку, – скомандовал он. – Отправишь лоботрясов в Локотню, сам свяжешься с Жаворонковым. Надо проконтролировать, чего он там успел напроверять. А я поеду в Мякинино. Хватит уже откладывать, так нам и месяца не хватит всех свидетелей опросить.

– К генералу на доклад тоже мне идти? – заворчал Стас.

– Сходишь, не развалишься, – хмыкнул Лев. – Давай, друг, я в тебя верю!

Крячко поехал прямо, а Гуров вырулил на дорогу, ведущую к Мякинино. На станции он прошелся по ларькам, предъявляя продавцам фотоснимок «Фольксвагена», подходящий под описание, которым его предусмотрительно снабдил Жаворонков. Продавцы, уставшие от толкотни возле окон выдачи товара, охотно брали перерыв, неспешно изучали снимок, задавали кучу ненужных вопросов, но по существу дела сказать ничего не могли. Работы много, головы поднять некогда, объясняли они свою невнимательность.

Продавщица мороженого, чей ларек стоял ближе всех к парковке, от которой серебристый седан увез Паранина, и та не смогла помочь Гурову. Охраны на парковке не было, а обращаться к водителям рейсовых автобусов было все равно что просить слепого перевести старушку через дорогу. И все же он пошел по ним. Те на просьбу Гурова отзывались не так охотно, как ларечники. У них перерыв законный, до определенного времени ни один пассажир не докучает, а тут опер со своими проблемами. Вопросы задает, фотку под нос сует, мозг напрягать заставляет. Кому это понравится?

Раза два Гурову казалось, что еще чуть-чуть, и ему повезет. Один водитель вроде вспомнил, как серебристый автомобиль парковался на бесплатной стоянке, но был ли это «Фольксваген» или какой-то другой, сказать точно не мог. Зато водителя запомнил хорошо. Тот сцепился с клушей из торгового ряда. Не из ларечных, из частников. Она с корзинами через плечо неслась к парковке, а он ей навстречу вышел. Бабуся мужика не увидела, влетела в него на полном ходу, да еще его же и обругала за то, что яблоки у