сдержался бы. Затащил бы его в ближайший проулок, задрал бы подол халата и заставил обвить ногами мои бедра, чтобы оказаться в его сладкой манящей глубине.

— Конечно… – Собственный голос развеял обжигающе опасную фантазию.

Что это? Иллюзия? Мечта? Или мое возможное будущее?

Рэйден ласково погладил нити подвески.

Другой я опьяненно спросил:

— Хочешь ее?

— Нет, я просто смотрю. – Рэйден улыбнулся и отвернулся от лавки.

«Я» схватил его за руку. Напряжение и поток огненной лавы, скользнувшие от кожи к коже, были ощутимы даже на расстоянии. Меня накрыло волной вожделения и неутоленной жажды.

— Вот эта… Идеальна для тебя. – Мой двойник снял с крючка изящную подвеску. Плотные шелковые нити перемежались с серебряными цепочками. Белый нефритовый обруч был обвит серебряными ветвями, которые заполняли его пустой центр. На ажурном серебряном диске рассыпались три розово-голубых цветка.

— Прекрасный, просто чудесный выбор! Молодой господин знает толк в украшениях. – Продавец преувеличенно восторженно заулыбался. – Эта подвеска уникальна, единственная в своем роде.

— И чем же она уникальна? – Другой я поднял подвеску над головой, когда Рэйден к ней потянулся.

— Это свет луны, отраженный в воде колодца. – Рэйден встал на цыпочки и вырвал из рук ухмылявшегося принца украшение. – А это осенние цветы, упавшие в воду. – Он ласково коснулся пальцем нефритового обруча.

— Юный господин прав. – Продавец снова улыбнулся. – «Тайное свидание под луной».

Принц прицепил подвеску к поясу Рэйдена, а затем протянул продавцу монеты.

Рэйден ласково разгладил нити, а затем снова повернулся к прилавку:

— Хочу еще саше. Вы подарите мне его, щедрый господин? – Под вуалью мелькнула еще одна лукавая улыбка.

Усмехаясь, принц покачал головой и отступил, позволяя Рэйдену выбрать.

— Хочу вот это. – Похоже, мой хитрый лекарь уже присмотрел желанный мешочек.

На темно-синей ткани мягко блестела изящная вышивка ночных светил: луны и мерцающих звезд, выглядывающих из-за облаков.

Едва принц расплатился, Рэйден протянул ему саше:

— Помогите прикрепить.

Я пошел следом, когда они покинули лавку.

Рэйден нежно коснулся локтя моего двойника, обвивая его:

— Теперь я весь в ваших подарках.

Другой принц вдруг остановился и коснулся плеча моего лекаря. Его пальцы скользнули на грудь, обвели пояс, перетягивающий тонкую талию, и устремились еще ниже, замерев над бедрами.

Тихий шепот был слышен лишь нам троим:

— Еще не весь… Я подготовил вам особенный подарок…

Как же я сейчас завидовал ему. Самому себе… За то, что мог вот так свободно прикасаться к нему. За то, что мог, не скрываясь, делать подарки. И за то, что Рэйден их с охотой принимал.

— Еще подарок? – Глаза лекаря загорелись почти детским восторгом. – Я хочу получить его!

Принц улыбнулся и приподнял вуаль на его шляпе:

— А что получу я? Я тоже хочу подарок от вас…

Рэйден надул губы в притворной задумчивости:

— Что я могу подарить повелителю, у которого все есть?

Принц прижал палец к его губам, заставляя меня вздрогнуть от удушающего чувства собственности и податься к ним всем телом.

— Т-с-с… Сейчас я просто ученый, который гуляет со своим возлюбленным.

Рэйден снова лукаво заулыбался. Я не знал, что меня больше поражало: это странное видение или то, каким в нем был лекарь. Совершенно не похожим на себя. Возможно, я хотел видеть его именно таким? Или представлял, каким он мог бы быть, если бы мы…

Он взял другого принца под руку и неожиданно нежно коснулся ладонью его щеки:

— Никогда не покидайте меня… Если вы забудете меня… разлюбите и выбросите за ненадобностью, я сойду с ума… Сойду с ума и буду мстить. Буду молиться богине Ревности, чтобы она покарала вас и тех, кто займет мое место. Вы только мой. Запомните это. Только мой! – Он оставил поцелуй на тыльной стороне ладони моего двойника, вызывая во мне желание закричать.

Вот он я! Настоящий Сунлинь, готовый любить тебя вечность! Всю свою жизнь и после смерти. Стану призраком, лишь бы продолжать преклоняться тебе.

А ты меня даже не замечаешь…

Другой принц неожиданно потащил Рэйдена в темный проулок между низкими городскими домами. Толкнув его к стене, он сжал скрытые тканью ягодицы и притиснул лекаря к своим бедрам.

— Обожаю, когда ты такой… Не могу сдержаться…

Глаза заволокла алая пелена ярости. Он делал то, о чем несколько фэней назад мечтал я. Настоящий я!

Этот Рэйден наверняка был фальшивкой, но даже он принадлежал мне! Готов ли я убить противника, если этот противник – я сам?

Я не мог ответить на этот вопрос. Просто шел к паре, уединившейся в темноте проулка. Шел с намерением оторвать их друг от друга…

Мне оставалось сделать пару шагов, когда их губы столкнулись. Они пожирали друг друга. От звука влажных поцелуев кружилась голова. Я не хотел на это смотреть, но и отвести глаз не мог. Моя собственная рука на бедре Рэйдена, заставляющая его поднять ногу на мое же бедро… Откинутая назад голова лекаря… он так откровенно подставлял шею для поцелуев, так громко стонал… протяжно и соблазнительно… Терся бедрами о мои бедра, но я не ощущал ничего! Потому что мое место было занято подделкой…

Не было ничего прекраснее этого зрелища – сгорающего от страсти Рэйдена.

Но громкие крики разрушили уединение и заставили меня остановиться.

Отовсюду слышались вопли паники и плач. Запах гари и треск сломанных торговых лавок ворвался в видение.

Я обернулся. Со стороны главных улиц бежали люди. Многие были ранены. Если это иллюзия мастера Ченга, то она слишком реальна. Так ведь быть не должно. Невозможно ощущать запах крови… Невозможно чувствовать, как спасающиеся бегством люди толкают тебя, пытаясь убраться как можно дальше от этого места.

Но я чувствовал. Запахи. Крики. Чужие прикосновения. В дыму начали проступать очертания тех, кто устроил хаос. Их движения были неловкими, рваными и резкими. Чем-то они напоминали черных монахов, но все же ими не являлись.

Это были… болваны для тренировок. На их туловах из дерева и соломы крепились мишени. Разномастная одежда висела на неуклюжих телах потрепанными клочьями, а на деревянных головах застыли вырезанные ножом плотника оскалы. Они светились, будто внутрь кто-то поставил свечи, и это до странного напоминало черепа в Мертвом Лесу. Их одежда тлела, и в разные стороны разлетался цветной пепел.

Но неловкие угловатые движения были обманчивы. Если с их пути не успевал убраться замешкавшийся горожанин, болван бросался в его