и нужно относиться. Что поделать, время сейчас такое, весь мир против нас ополчился, не знают уже, какие еще санкции вводить… Да куда они без нас-то? Я имею в виду русских туристов, к примеру? Но ладно, не будем о грустном. Хорошо, что мне вообще удалось купить билеты, пусть и с пересадкой. Деньги есть – не пропадем! Смотрите, какой шикарный фуд-корт, каких только ресторанов и кафе нет! Ешьте, пейте в свое удовольствие! А ты, Женя, чего сидишь такая смурная?

– Да ничего я не смурная… Смотри, что с Лизой… – И Женя, забыв о приличиях, обратила его внимание на голые руки Лизы.

За время полета они словно потемнели и покрылись едва заметными морщинками.

– Лиза, ты прости меня, но, может, тебе обратиться к врачу? Вдруг у тебя какая-нибудь обезьянья…

– Женя, что такое ты говоришь?! – воскликнул возмущенно Петр. – Девочка и без того напугана. – Лиза, ты показывалась врачу?

Лиза, насупившись, набила рот огромным куском теплой пиццы и теперь смотрела на Петра выпученными глазами.

– Ладно-ладно, ты ешь и не обращай на нас никакого внимания. Но это точно не псориаз, я знаю, у нас соседка была… Все-все, умолкаю, – он замолчал, реагируя на знаки, которые ему подавала Женя.

После обеда вышли покурить на открытую террасу.

– Молодцы, турки, знают свое дело. Курить разрешают.

– Петр Михайлович, и давно вы курите? – спросила Женя.

– Время от времени. Как и ты, – подмигнул он ей.

– Я тоже покуриваю, – призналась Лиза. После сытной еды она заметно повеселела, и теперь с удовольствием затянулась тоненькой сигареткой. – А ты не куришь?

– Решила бросить, – ответила Женя.

Она хоть и не ощущала свою беременность, вообще ничего не чувствовала, кроме страха перед будущим и особенно родами, но знала, что от курения и алкоголя ей теперь придется надолго отказаться.

Они сидели на удобных стульях перед стеклянной террасой, за которой открывался вид на летное поле, самолеты и голубое небо.

– Что будете делать в Париже? – спросил Петр Лизу.

– Не знаю… Думаю, буду много есть, спать, гулять, ездить по полям, деревням… Там живет моя бабушка. Она развлекает меня, как умеет. Не понимает, что нас разделяют два поколения. Но, думаю, время от времени я все-таки буду выбираться к своим друзьям, а там, где они живут, такие, я вам скажу, бары… Короче, оторвусь по полной.

– Понятно. Что ж, наслаждайтесь, пока молодая. Я тоже в вашем возрасте кутил напропалую, много пил, курил… Но не забывайте все-таки, что Париж – наикрасивейший город, а потому походите по музеям, погуляйте по паркам…

– А вы куда?

– Я везу свою сноху в одну прелестную деревню, Живерни называется. Там когда-то жил знаменитый художник Клод Моне…

И Петр принялся рассказывать Лизе о красотах сада Моне.

Через два часа они снова заглянули на фуд-корт, подкрепились «про запас», как выразился Петр.

– И как это ваш муж отпустил вас с таким импозантным деверем? – подмигнув, спросила Лиза уже в самолете, направлявшемся уже в Париж.

Она говорила тихо, но Женя все равно чувствовала себя неловко.

– Говорите потише, пожалуйста.

– Он, конечно, не молод, но и не стар! Шикарно одет, весь в белом… Красавчик. Я бы замутила с ним…

– Вы снова хлебнули вискаря? – раздраженно спросила Женя.

– Ну что ты мне все выкаешь? Мы же с тобой ровесницы.

– Ну да… – смутилась Женя.

– Мне бы отоспаться хорошенько в самолете. Всю ночь не спала.

– Волновались перед поездкой?

– Вот еще чего! Нет, дело не в этом. Просто мне показалось, что в квартире напротив кто-то кричал, звал на помощь…

– Вы живете в многоэтажке?

– Снова «вы»?

– Прости. Еще не привыкла.

– Да, я живу в многоэтажке, и напротив меня живет женщина… Вернее, жила. Она умерла, наследники никак не могут поделить квартиру, но ключи отдали мне, и я присматриваю за ней. Мало ли что… А раньше, когда соседка подолгу отсутствовала, то в Крым уедет на лечение, то в больнице лежит, я поливала ее цветы. У нее их столько было! Правда, после смерти все цветы родственники отдали другой соседке, тете Зине… Так вот. Сейчас-то квартира стоит пустая. Вот и спрашивается, кто же там может кричать?

– Так тебе это приснилось! – со смехом воскликнула Женя. – Или?..

– Я встала, подошла к своей двери, выглянула в глазок – никого и тишина. Должно быть, на самом деле, все приснилось. Но уснуть я так и не смогла. Снова мысли о деньгах полезли в голову… – Тут она оглянулась, словно боясь, что ее услышат, и перешла на шепот: – Я совсем не умею ладить с деньгами. Они от меня куда-то уплывают, уползают, улетают… Просто у меня парень был, нигде не работал, проблемный, короче, ну, я все на него и тратила. Уж так любила его, все прощала… Постоянно в долги влезала, чтобы только у него все хорошо было. Чтобы вкусно ел, хорошо одевался. Как ложусь спать, закрываю глаза, так и вижу свои кредитные карты, кредитные договоры… Все просрочено, короче, ужас! Да еще эти поездки в Париж. Спрашивается, и чего это она меня постоянно вызывает туда?

– Кто?

– Да бабка моя сумасбродная. Как только ей приспичит меня увидеть, вызывает к себе, мол, срочно приезжай, плохо себя чувствую, а ты моя единственная наследница… Ну, я и мчусь! Прилетаю и что же я вижу? Моя бабка скачет как олень! Бодрая, здоровая, веселая! Начинает кормить меня разными деликатесами, денег-то у нее куры не клюют!

– Она любит вас… тебя?

– Вроде бы…

– Так спроси у нее денег? Какие проблемы?

– Не дает. Хорошо, если билет оплатит, и то – не всегда. Она типа воспитывает меня, говорит, что я сама должна зарабатывать. А сама? Сама просто удачно вышла замуж за богатого француза. Хорошо рассуждать, когда сидишь на мешке с деньгами. Поучает она меня!

– А ты где-нибудь работаешь? Вообще, чем занимаешься?

– Работала… Но у меня как-то не очень получается. Думаю, у меня характер неважнецкий. Вечно со всеми конфликтую. У меня и мать такая была. В свое время бросила меня и укатила со своим новым мужем в Мурманск. Бабушка была вообще в шоке. Короче, все меня бросили, каждая жила своей жизнью. У матери все срослось с ее мужем-моряком, он хорошо зарабатывал, все было нормально. У бабки – тоже. А мне, значит, пахать надо, деньги зарабатывать. Где справедливость?

– Да уж, проблема… А я вот работала, долгое время мыла полы в чужом доме. А потом вот, типа ваших матери и бабушки, вышла удачно замуж. Но не скажу, что теперь не буду работать. Полы мыть, конечно, не стану,