Следуя примеру вышестоящего военно-революционного комитета, ревком 2-й батареи этого дивизиона 22 ноября также взял на себя «всю полноту власти по оперативно-боевой и хозяйственной жизни в батареи…». На состоявшемся 2 декабря заседании ВРК 291-го пехотного Трубчевского полка также было постановлено «принять всю полноту власти на себя» и объявить по полку, что «вся полнота власти в полку находится в полковом Военно-революционном комитете». Председатель ВРК 3-го армейского корпуса Вольфсон 5 декабря сообщил в телеграмме комиссару Военно-политического отдела Ставки И.А. Апетеру о том, что «в политическом отношении корпус сильно организован, весь покрыт сетью военно-революционных комитетов; в случае надобности можно рассчитывать на весь корпус». 6 декабря аналогичное донесение было направлено в Ставку председателем ревкома 2-го Кавказского армейского корпуса Попандопуло. В нем сообщалось: «Передача власти комитетам произошла беспрепятственно».

Во второй половине ноября образовались и взяли власть в свои руки военно-революционные комитеты 73-й и 134-й пехотных дивизий, 1-го Сибирского армейского корпуса, 1-й Сибирской артиллерийской бригады, 1-го Сибирского инженерного и 533-го Новониколаевского пехотного полков, корпусного продовольственного транспорта и отдельной инженерной роты 1-го Сибирского армейского корпуса.

Опираясь на созданные в частях большевистские военно-революционные комитеты, ВРК 10-й армии неуклонно проводил в жизнь мероприятия, направленные на упрочение своей власти в армии. За период с 15 ноября по 10 декабря он издал множество приказов, предписаний и постановлений, направленных на установление строгого порядка и борьбу со своими политическими противниками. Так, приказ № 5 от 15 ноября был нацелен на укрепление дисциплины в армии. Через день, 17 ноября, вышел приказ о поддержке новой власти и соблюдении революционного порядка в армии. 24 ноября ревком издал циркулярное предписание о недопустимости грабежей и разбоев, а приказом № 18 от 1 декабря требовал принятия мер против проникновения в армию эсеро-меньшевистских газет. 7 декабря вышел его приказ № 22 о мерах борьбы с украинской Центральной радой, наконец, 10 декабря, — постановление: «Распустить все украинские войсковые рады X армии, не признающие власти Совета Народных Комиссаров, не подчиняющихся приказам главковерха т. Крыленко и распоряжениям соответствующих военно-революционных комитетов и поддерживающие политику Центральной украинской рады».

Аналогичные приказы и резолюции принимались также военно-революционными комитетами частей и соединений 10-й армии. К примеру, 25 ноября всем дивизионным и полковым военно-революционным комитетам 3-го армейского корпуса была разослана телеграмма, содержавшая приказ председателя корпусного ВРК Вольфсона: «Вследствие повторяющихся в некоторых пунктах погромов, грабежей, недопустимых среди демократической армии — приказываю образовать для охраны населения и водворения порядка в каком-либо участке в случае мятежа отряды, желательно из частей всех полков, входящих в какие-либо дивизии; численность состава каждого дивизионного отряда 200–300 чел.; обязать военно-революционные комитеты дивизии выбрать достойных людей, энергичных, людей долга, вооружить их, в нужный момент придти на помощь». 28 ноября подобная резолюция была принята ревкомом Кавказской гренадерской дивизии.

Таким образом, благодаря энергичным мерам армейского ВРК и военно-революционных комитетов частей и соединений армии в течение ноября вся 10-я армия перешла под большевистский контроль.

В заключение следует сказать, что армейский ревком, выполнив свои функции, приказом № 5 от 5 января 1918 г. был упразднен. Этот документ гласил: «Армейский комитет переименовывается с 5 сего января в Совет депутатов 10-й армии. Военно-революционный комитет 10-й армии упраздняется. Функции его переходят к президиуму Совета депутатов 10-й армии».

3-я армия. Весьма остро события развивались в 3-й армии. В Полоцке, где размещался ее штаб, уже 26 октября армейским исполнительным комитетом (армискомом) и меньшевистской фракцией Полоцкого совета был создан Комитет спасения родины и революции. Его военной опорой являлись местный ударный батальон и части 2-й Туркестанской стрелковой дивизии.

Тогда в ответ на шаги, предпринятые их политическими противниками, большевики 3-й армии и Полоцка решили создать временный ревком. В помощь им в Полоцк прибыли эмиссар Петроградского ВРК большевик А.Ф. Боярский и делегаты II Всероссийского съезда Советов от соседней 10-й армии. Временный ревком 3-й армии в специально издаваемых бюллетенях публиковал декреты новой власти, сообщения о событиях в Петрограде и в стране, проводил митинги и собрания солдат, однако, не имея твердой поддержки в войсках, решительных действий не предпринимал.

В частях и соединениях 3-й армии местные большевики были более активны, чем в Полоцке. Приведем такой пример: 26 октября большевизированный солдатский комитет 35-го армейского корпуса получил радиограмму о событиях в Петрограде и тут же сообщил об этом всем частям корпуса. На созванном на следующий день, 27 октября, по инициативе большевиков корпусном собрании был создан ВРК в составе 10 членов и принято решение «поддерживать постановления съезда Советов вплоть до вооруженной силы». Корпусной ревком произвел аресты нелояльных новой власти офицеров и на их должности назначил своих инструкторов, а также установил контроль над штабом корпуса.

Уже 29 октября начальник штаба 3-й армии генерал-майор П.П. Лебедев сообщил начальнику штаба главнокомандующего армиями Западного фронта генерал-лейтенанту Р.-К. Вальтеру, что ВРК корпуса «телеграммы штазапа и Верховного главнокомандующего и телеграммы, освещающие положение органами Временного правительства, задерживает и в части пропускает или под своим контролем и со всеми комментариями или вовсе не пропускает». Эти действия большевистского ревкома сильно возмутили командование 3-й армии. В тот же день, 29 октября, сам командующий армией генерал-лейтенант Д.П. Парский приказал начальнику 2-й Туркестанской стрелковой дивизии: «с двумя казачьими полками и двумя батареями, присоединив к себе попутно 8-й Оренбургский казачий полк, двинуться в распоряжение командира 35-го [армейского] корпуса». Однако генеральский план не был осуществлен: казаки, не желая втягиваться в гражданскую войну в армии, просто проигнорировали приказ командующего.

Большевизированные солдатские комитеты частей 15-го армейского корпуса действовали в том же направлении, что и 35-го армейского корпуса. Состоявшееся

27 октября общее собрание запасных рот 30-го Полтавского и 32-го Кременчугского пехотных полков, входивших в состав корпуса, обсудив события в Петрограде и начавшееся вооруженное выступление Керенского — Краснова, выработало (по предложению большевиков) постановление, в котором заявлялось, что оно «присоединяется к Петроградскому гарнизону и готово поддержать Советы солдатских, рабочих и крестьянских депутатов с оружием в руках». Собрание также вынесло решение «протестовать против отправки частей войск с фронта в Петроград» на помощь Временному правительству и «в целях сохранения в массах спокойствия и порядка… избрать временный Революционный комитет». Ему было поручено во избежание «попыток внести смуту и дезорганизацию в солдатские ряды… занять телефон членами комитета и охранять вооруженным караулом». На другой день,