Тем не менее, его волна, столкнувшись с волной Рив, погасила вибрацию песка и, спустя один удар сердца, Михаил был на расстоянии удара клинком.

— Вот ты дуреха, — удивленно протянул он, пытаясь, по своему обыкновению, подрезать её топ. — Хоть бы предупредила.

Сказано это было с такой заботой и… теплотой, что Рив неожиданно для себя шмыгнула носом.

О том, чтобы драться на мечах она даже и не думала.

— Ты чего? — парень опустил клинок, так и не коснувшись топа. — Что-то случилось?

Рив попыталась принять независимый вид, но вместо этого… позорище какое — всхлипнула!

— Эй, ты чего, — меч Михаила исчез, а сам он медленно шагнул к ней. — Всё будет хорошо.

— Не будет… — Рив сама не знала, что на неё нашло.

Сколько она держалась, взяв про себя обет молчания до тех пор, пока не найдет свою семью — Два с чем-то года? А может быть целую вечность?

Что-то внутри неё надломилось, и она, не удержавшись, всхлипнула ещё раз.

— Я тебе говорю, — Михаил аккуратно обнял её, бережно прижимая к себе, — точно будет. Всё наладится, вот увидишь. Мы с тобой справимся. Решим любую проблему, слышишь? Любую! Всё будет хорошо…

Рив стояла, уткнувшись в крепкое плечо молодого ещё парня, и чувствовала себя маленькой девочкой.

Ей тяжело было понять и принять зародившееся внутри ощущение, но… впервые за долгое время ей не нужно было быть сильной и безжалостной.

И хоть обнимающий её парень нес всякую ерунду, с каждым его словом ей становилось всё спокойней и… надежней.

Михаил замолчал и сейчас успокаивающе гладил её по спине.

— Правда всё будет хорошо? — говорить, честно говоря, не хотелось, но Рив отчего-то дико захотелось снова услышать этот спокойный сильный голос.

Она подняла голову и с надеждой посмотрела в такие близкие и неожиданно родные глаза.

— Правда, — заверил её Михаил и, осторожно притянув к себе неловко поцеловал.

«Вот теперь я точно знаю, — подумала Рив, чувствуя, как по всему телу разбегаются тысячи и даже миллионы мурашек, и отвечая парню взаимностью, — что всё действительно будет… хорошо».

Хо-хо!

Теперь мне стало ясно, почему Толстой готов был рискнуть всем — и своим положением, и учёбой в гимназии ради редких ночных встреч с Ольгой!

Это было…невероятно, умопомрачительно, сногсшибательно!

Хотя поначалу, когда в меня полетел Солнечный серп, я напрягся. Чувствовалось, что у Рив накипело, и я опасался, что свои эмоции она выместит на мне.

Так, в принципе, и произошло.

Но финал мне очень даже понравился!

Да что там, я готов весь день отбиваться от Солнечных серпов ради повторения той минуты…

Я такого никогда раньше не испытывал.

Понятно, что есть влюблённость, страсть, желание добиться и всякое такое… Но… тот самый момент, когда в твоих объятьях находится хрупкая девушка… он бесценен!

То ощущение полной доверенности, от которого за спиной вырастают крылья…

В общем, кажется, этой ночью я понял, чем влюблённость отличается от любви.

Для себя я вывел это так:

Влюблённость — это желание заполучить человека, сделать хорошо себе.

Любовь — сделать хорошо той или тому, кого ты считаешь своей половинкой.

Раньше я был готов убить за возможность быть с Рив. Сейчас я без колебаний убью за её слезинку.

В общем, если бы ради этого мгновения мне пришлось снова проделать весь тот путь, который я прошёл, я бы согласился не раздумывая.

А ещё, я точно вознамерился вытащить Рив с этой ксуровой арены.

К тому же, по моим субъективным ощущениям, там происходило что-то… нехорошее.

Не знаю, как это объяснить, но что-то изменилось.

Если раньше полог, висевший над ареной, пропускал только отклики гула толпы, то в этот раз… не знаю… было какое-то дуновение, что ли?

Будто кто-то едва приоткрыл форточку или где-то образовалась трещина.

А ещё меня огорчило отсутствие Толстого. Я всерьез надеялся встретить его на арене. Его и Ольгу.

Но, видимо, что-то пошло не так.

Так или иначе, несмотря на несбывшиеся ожидания, я ощущал небывалый подъем.

И этого запала хватило на всю неделю.

Торжественное открытие водяной мельницы, засев приречного поля и территории за стеной, первый подписанный контракт на производство арбалетов…

Кипящая в наделе стройка, фундамент заложенной больницы и школы, организация пасеки и казарменного комплекса, прием заказанных с Града грузов…

Ну и самое главное — встреча прибывающих в надел вольников, важных шишек и… союзничков.

Если б я был один, то точно плюнул бы на все и куда-нибудь сбежал, но Макс, Оут, Кирилл, Фил, Мастер Нико и Мирон с Олегом меня конкретно выручали.

Ах да, Мастер Нико попросился в ближники, не дожидаясь обещанной награды в виде высокотехнологичных протезов.

Просто пришел и с достоинством преклонил колено, после чего я достал Золотой меч, и мы обменялись ритуальными фразами:

— Благодарю за доверие. Мой талант и ум — к твоим услугам.

— И да не пройдут они мимо бесчестья и беды!

На место главы клана Мастер Нико не претендовал, а вот от предложенной ветви Ивановых-Николаичевых пришел в полный восторг.

И я его понимал.

Мастер Нико был, по сути, таким же дворянином, как Оут и Макс, но, в отличие от них, устал от войн и сражений и боролся с ними как мог — созиданием.

И, заглянув в его чертежи, я был на все сто уверен, очень скоро в этом мире появятся рукотворные чудеса света.

Ну а его сыновья, прибывшие в надел, тут же получили задачи — помимо внешней стройки, мы решили облагородить подземелья, превратив их в настоящий подземный город.

Верхние ярусы мы договорились сделать условно открытыми — коридор, идущий от Каменной поляны до замка так и просился под, хе-хе, метро.

А вот вход на нижние закрыли и максимально засекретили всю информацию.

Особенно усердствовал Макс — ни один Воин, участвующий в обороне надела, не избежал ритуала клятвы на крови.

И это давало спокойствие, что в случае какой-нибудь стихийной неприятности или, не дай Бог, магической войны дворян, у нас будет запасной вариант.

Поэтому для всех мой надел высился вверх и вширь, а семья мастера Нико медленно, но верно проектировала полноценный подземный город с возможностью масштабирования.

Через день после присяги я, на глазах выстроившихся в шеренги Воинов и наемников, вручил Мастеру Нико прибывший из Града протез.