Вышедший доктор, который увез Леру, увидев это безобразие, заступился за Юлю:

– Если Вы немедленно не уйдете, я напишу на Вас заявление за превышение должностных полномочий, психологическое давление на пострадавшую и доведение до предынфарктного состояния человека, – повысив голос, но тем не менее довольно спокойно сообщил он ретивому служаке. – Немедленно покиньте медицинское учреждение. Мне мать девочки нужна в адекватном состоянии!

– За попытку убийства малолетнего ребенка… – начал служака, но доктор резко перебил его:

– Ты сначала докажи! Звездочку захотелось внеочередную? Имеющуюся потеряешь! Мать прибежала после того, как девочку вытащили из воды. По мокрым следам на ее одежде это хорошо было видно. И уж точно не она ее туда засунула! Ребенок мог и сам свалиться. Откуда они только не падают! Уж можешь мне поверить, – сурово выдал доктор и открыл дверь на выход. – А теперь пошел вон отсюда!

Полицейский, психанув, захлопнул свою папку и, зло глянув на продолжавшую рыдать в углу Юлю, вышел.

– Люда! – позвал доктор. – Принеси воды и успокоительное.

Буквально через минуту появилась медсестра со стаканом.

– Виктор Сергеевич, Ланевской уже столько вкололи… Ей хватит, а то сердце может не выдержать, – тихо сказала она, подавая доктору стакан. – Ей еще в скорой двойную дозу влили, и мы ее обкалывали тоже.

– Хорошо, Люда, спасибо. Дальше я сам.

Девушка кивнула и исчезла за дверью. Юля продолжала рыдать, не понимая происходящего вокруг нее. Доктор присел рядом с Юлей на кушетку.

– Все уже закончилось. Прекращайте плакать. Так нельзя. Пожалейте свое сердце.

Толку не было. Девушка его не видела и не реагировала никак. Поставив стаканчик с водой на подоконник, врач встал, и, взяв девушку за плечи, встряхнул:

– Ты дочь увидеть хочешь? – громко и четко спросил он у нее.

Рыдания захлебнулись, и, судорожно всхлипывая и втягивая в себя воздух, девушка, взглянув на доктора, часто закивала, не в силах произнести ни слова.

– В таком виде не пущу. Успокаивайся и приводи себя в порядок. Туалет там, – он показал рукой на дверь, убедившись, что Юля повернула голову и проследила направление взглядом. – Через час я приду. Увижу слезы – поедешь домой. Поняла?

Юля, усилием воли давя всхлипы, кивнула. Доктор развернулся и ушел. Юля снова свернулась в клубочек, обхватив колени руками. По щекам полились слезы. Спустя минут десять до девушки начало доходить, что сказал ей доктор. Она вскочила и заметалась по небольшому помещению. Наконец, найдя туалет, она кинулась к раковине и повернула кран. Взглянув на льющуюся воду, она вновь зажала рукой рот, давя рвущиеся наружу рыдания.

Спустя почти полтора часа доктор заглянул в комнату, где ждала Юля. Девушка, не в силах спокойно сидеть, ходила по комнатке, обхватив себя за плечи руками. Услышав, что дверь открылась, она резко обернулась. Мужчина взглянул ей в лицо и кивнул – лицо было припухшим от недавних слез и глаза заплаканы, но сейчас сухие. Дышала девушка хоть и учащенно, но тем не менее ровно, без всхлипов.

– Здравствуйте, – Юля уже повернулась и подошла к нему. – Простите за истерику, я… я сильно испугалась за дочь. Это ведь Вы ее лечащий врач, верно?

– Верно, – улыбнулся доктор. – Рад, что Вы вернулись в адекватное состояние. Теперь мы сможем с Вами побеседовать. Пойдемте в мой кабинет, только халат и бахилы оденьте, пожалуйста.

– Как Лера? – пытаясь быстро натянуть белый халат и путаясь в рукавах, с тревогой спросила Юля.

– Пока прогнозы делать рано. Вам повезло, что это был колодец с чистой холодной пресной водой. Будь это пруд или ванна – девочка бы была уже мертва. А так – жить будет, – улыбнулся доктор. – О последствиях и длительности нахождения в больнице мы с Вами поговорим дня через три, а пока все очень неплохо для ее ситуации.

– А… какая разница? – растерянно спросила Юля, спеша за доктором. – И там и там вода…

– В пруду и ванне вода теплая, а в пруду еще и грязная. Судя по всему, девочка пробыла в воде около пяти – десяти минут. В теплой воде смерть наступает в течении одной – трех минут, при нахождении в холодной – реанимационные действия возможны до получаса. Вам повезло – в колодце вода всегда холодная, а в вашем – судя по состоянию девочки – вообще практически ледяная. И очень чистая. А значит, легкие не забиты грязью, илом и всякой гадостью, – он открыл дверь кабинета и пропустил туда Юлю.

– У нее была кровавая пена на губах… Розовая такая, – проговорила Юля. – И рвало…

– Сейчас Вы мне все подробно расскажете. Это важно – что с девочкой происходило до приезда скорой, – кивнул Виктор Сергеевич. – А пока скажите: каким образом девочка вообще оказалась в колодце? Насколько я знаю, ни один деревенский ребенок там до сих пор добровольно не оказывался. Они туда никогда не полезут – им попросту не интересно, они с рождения знают, что это такое, и кожей чувствуют опасность, исходящую от природы. Ваша дочь тоже деревенский ребенок, судя по адресу проживания, – доктор потер большим и указательным пальцем глаза. – Я не понимаю – зачем она полезла в колодец?

– Лера не совсем деревенский ребенок. Она городская. Мы переехали в деревню только год назад… – устало потерла рукой лоб Юля. – До этого она никогда не была в деревне. Как оказалась в колодце? Ума не приложу. Она знала, что туда лазать нельзя – мы берем там воду для питья, и я не раз ей говорила, что открывать крышку нельзя ни при каких условиях. Вода течет из трубы – набирай, пей, мойся – делай что хочешь, но внизу…

– Тогда понятно. Обычное любопытство – либо что-то кинула туда и наклонилась пониже, чтобы рассмотреть, либо дно разглядывала… Гуляла одна?

– Но в деревне же… – растерянно ответила Юля. – Там все дети в ее возрасте уже сами гуляют. И меньше гуляют без родителей… И я выпускала. Больше не выпущу, конечно. Вы меня пустите к ней? – у девушки снова заблестели глаза.

– Будете плакать – нет.

– Не буду, – Юля поспешно вытерла глаза руками. – Пустите… Вы обещали!

– Она в реанимации. Заходить к ней в палату нельзя. Но показать девочку – покажу, – сказал Виктор Сергеевич. – Пойдем.

Лера лежала на специальной кушетке в полусидящем положении. К ней были подключены аппараты, капельница, какие-то трубки опутывали, казалось, девочку едва ли не целиком. Темные волосы высохли и разметались по подушке. Личико все еще было очень бледным, губы синеватыми, но сейчас она выглядела уже гораздо лучше, чем тогда, у колодца. Юля приложила ладонь к стеклу…

– Она спит, не переживайте. Завтра попробуем отключить от ИВЛ и посмотрим, как она сама справится с дыханием. Вы сейчас езжайте домой, приедете завтра утром. Привезите девочке пижаму, кофточку и нижнее белье. И документы не забудьте. Еды пока не берите, я позже скажу, что будет можно.

– Можно, я здесь останусь? – взглянула на него Юля с надеждой.