что трахала лишь она его. В основном мозг. Иногда еще самолюбие альфы. Делала это с особым усердием, каждый раз этим дразня Брендона. Настолько легко доводя его до точки кипения. Заставляя его терять самообладание так, как никогда и ни у кого даже близко не получалось.

Она провела его по всем кругам ада и в тот же момент сделала живым. Зависимым от нее, но от этого впервые за все годы будто бы заставляя очнуться от пыток. Принуждая желать ее настолько, что, казалось, все часы до того, как Брендон наконец-то прикоснулся к ней, он задыхался и доходил до безумия от той жажды, которая разрывала изнутри. Состояния, граничащего с полным помутнением рассудка.

Рядом с этой омегой абсолютно все было противоречиво. Особенно за теми гранями, через которые они перешли и по большей степени, альфа понимал, что действительно начинал пропадать в Элис. Терять из-за нее голову.

Гон являлся моментом полного срыва. Секс с ней был не просто лучшим. Создавалось ощущение, что до Элис альфа вовсе не трахался. Более того, она подходила ему так, как казалось вовсе невозможно. Целиком и полностью идеально. Принимая Брендона таким жестоким и жадным. Подчиняясь. Позволяя делать все, что ему хочется. Заставляя альфу еще сильнее сходить с ума и жаждать ее с каждым мгновением все больше и больше.

Но дело было не только в сексе. Во время гона, в те часы, когда Брендон был в сознании, они разговаривали и альфа сожалел о том, что они этого не делали раньше. Оказывается, Элис интересно слушать. Она не была глупой омегой с плоским сознанием, но так же моменты их разговоров стали его новым фетишем.

Элис что-то говорила и Брендон ее внимательно слушал, но против воли понимал, что его возбуждает даже разговоры с ней. Так, что она произнесла лишь пару слов, а ему уже опять нестерпимо сильно хотелось взять ее.

Во время этого гона между ними происходило очень многое. Словно целая отдельная жизнь, но когда гон закончился, Брендон впервые ощутил то, что его голод был утолен.

Для него это было новое и непривычное ощущение. Сколько бы он раньше не спал с омегами, жажда все так же оставалась. Дурманила сознание. Делала его агрессивным. Рвала мысли на части.

А сейчас зверь был удовлетворен. Впервые.

Рассудок был полностью чист. Даже дышать стало легче. Думать спокойнее.

Правда, о мыслях подобного сказать все же было нельзя. Хотя бы потому, что Брендона вводило в бешенство то, что он думал про Элис. Скоро альфа уедет в колледж и его не будет рядом с ней. Вдруг ей понравится кто-то другой?

Нечто внутри твердило о том, что в Элис сомневаться не стоит, но потом он вспоминал, как просто и спокойно она проводила время прикованная к Раселу несмотря на то, что у него вот-вот должен был начаться гон, как ярость становилась сильнее. Доходила до той степени, когда сознание начинало плавиться.

И Брендону она все это позволила слишком легко. С одной стороны, если бы Элис не уступила ему и не поддалась, альфа бы, из-за жажды испытываемой к ней, целиком и полностью превратился бы в то животное, которое было способно на по-настоящему жуткие поступки.

Но все равно его пожирало от мыслей, что Элис слишком легко ему все это дала.

Вдруг, пока он будет в колледже, она так же просто все это позволит кому-нибудь другому?

В случае с Раселом, Элис, судя по всему, не сильно волновало то, что они прикованы и гон им придется провести вместе.

Казалось, что ярость и так уже достигла своего максимума, но, нет, с каждым мгновением она становилась все сильнее и сильнее.

Его никогда не волновала чистота омег. Но почему-то с Элис это не работало.

Возможно, потому, что Брендона до безумия доводило то, что от нее как раз веяло той чистотой, которую он никогда и ни от кого не ощущал и уже сейчас на глаза ложилась пелена, от мысли, что на эту чистоту может быть наложен запах другого альфы. Не Брендона.

По большей степени он все еще не понимал, почему она так влияла на него. Он осознавал лишь то, что стал слишком зависим и сейчас, когда сознание прояснилось и голод был утолен, был готов это прекратить.

Когда Элис ушла, Брендон понимал, что сейчас она вернется домой. Там родители увидят ее в таком состоянии. Заплаканную. По запаху поймут, что произошло. За Элис они присмотрят и успокоят, а вот Бреендону не простят то, что он тронул сестру. Более того, сделал с ней нечто такое. Скорее всего, его за такое вышвырнут из дома.

И отлично. Главное, пусть за Элис присмотрят.

Слишком быстро он сдался. Она только ушла, а Брендон тут же побежал ее искать. Оббежал все кварталы. Не нашел и решил, что она уже поймала такси. Их тут много.

Вернувшись в свою квартиру, он искал телефон, чтобы позвонить Дастину и спросить приехала ли Элис домой, но вспомнил о том, что оставил его в кабинете Расела.

Что-то ему не давало покоя и альфа уже собирался возвращаться в особняк, но остановил себя. Сел в кресло. Подкурил.

Ему нельзя возвращаться именно сейчас, ведь почему-то у альфы не было сомнения в том, что увидев Элис, он не сможет сдержаться. Притянет ее к себе. Обнимет и разорвать их отношения точно не сможет. Тем более, чувство утоления голода слишком быстро исчезло. Ему опять хотелось омегу. Вот только, теперь только Элис.

А ревность и злость, так нестерпимо жгли, заставляя желать разорвать эту зависимость.

Выдыхая дым, альфа закрыл глаза. В сознании тут же возникло воспоминание о том, как Элис только что собирала свои вещи и шла прочь.

Она уже покинула его квартиру и, скорее всего, вернулась домой, а ему все равно, видя перед глазами эти воспоминания, хотелось взять ее за руку и не дать уйти.

Он был еще молод и вспыльчив, но уже скоро альфа поймет, что именно этот момент был моментом его личной смерти.

Брендон вообще многое осознает. То, что время, проведенное с Элис было лучшим в его жизни. То, что кроме нее других омег для него не существует. А еще то, что он бы все отдал, лишь бы вернуться к этому моменту и, взяв ее за руку, не дать уйти.

Понимание всего этого придет достаточно быстро, но для размышлений будут целые годы. Время, за которое он изменится. Станет мужчиной. Мрачным. Пусть и самодостаточным, но внутри