Правда, Брендону шла даже растрепанность. Та, которая делала его горячим и харизматичным ублюдком, из-за чего даже в высшем обществе, где царили беспрекословные правила внешнего вида, на него заглядывалась каждая.

За последние пять лет он изменился. Больше не носил толстовки. Только строгие костюмы и, к сожалению, они шли ему даже больше. Необузданность никуда не делась. Она стала лишь жестче. Брендон перестал быть плохим парнем. Он стал чудовищным, мрачным и строгим мужчиной.

Подходя к своему номеру, я еще раз окинула его взглядом, понимая, что Брендон, судя по всему, в больнице не был. Будто бы ему лишь оказали первую медицинскую помощь, которой явно было мало. Даже слишком. С первого взгляда было более чем очевидно, что ему прямо срочно следовало ехать в больницу.

Он стоял около моей двери опершись одним плечом о стену. В перебинтованной руке держал букет. Курил, хотя в здании отеля это было запрещено. Судя по всему, правила для него все так же не существовали. Только теперь, когда он был взрослее, жестче и циничнее отсутствие правил было в разы опаснее. С этим следовало быть осторожнее.

Глава 14 Вместе

Подходя ближе к Брендону, я уже не просто ощущала взгляд альфы. Он прожигал кожу, даже сквозь одежду.

— Вы решили не обращаться в больницу, мистер Дилан? — спросила, хмуро отмечая то, что мне придется обойти Брендона, чтобы приблизиться к своему номеру. — В принципе, это ваше право, но, пожалуйста, не стойте рядом с моей дверью. Если вы тут умрете, мне будет трудно переступать через вас.

Брендон молча протянул мне букет. Только сейчас я узнала цветы — лилии. В детстве я их обожала.

Мне захотелось принять букет. Буквально невыносимо. Чтобы им изо всех сил ударить Дилана по лицу.

— Ты смотришь на цветы так, будто хочешь ими меня ударить, — произнес альфа, выдыхая дым. Он, рванным облаком тут же растворился в воздухе, распространяя горький запах, но при этом совершенно не перекрывая запах самого альфы.

— Вы проницательны, мистер Дилан.

— Если хочешь — делай, — произнес он, опять поднося к губам сигарету. Нижняя была разбита, но ему даже это шло. Чудовище с прекрасной внешностью.

В этот момент я уловила то, что Брендон посмотрел вправо. Там находился номер с телохранителями, которые сегодня прибыли. Их дверь была приоткрыта. Так, что мне стоит сказать лишь слово и они тут же превратятся в мою стену. Брендон явно чувствовал этих альф, как и они чувствовали его. Возможно, именно поэтому тут в воздухе царила такая тяжесть.

Альфы. Животные. Сама их суть в том, чтобы враждовать друг с другом. Особенно, если они сильны. Для меня, как омеги, нечто такое казалось диким.

— Я не возьму с ваших рук цветы даже для того, чтобы ими ударить вас.

Меня кое-что волновало. Когда я у администратора спросила, в каких апартаментах жил Дилан, мне не ответили. Ясно дали понять, что подобная информация о постояльцах конфиденциальна. В таком случае, как Брендон узнал, где находится мой номер?

— Давай поговорим, Элис. Мне есть, что тебе сказать.

— Вы уже достаточно сказали в прошлую нашу встречу.

— Это не так, — он еле заметно наклонил голову набок, а я только сейчас заметила то, что его глаза изменились. Они по-прежнему казались мертвыми, но помимо этого зрачки расширились. Прямо очень сильно. Приобрели звериный вид. — Если я о чем-то и сожалею в своей жизни, то лишь о том, как поступил с тобой. Понимаешь, почему?

— В вас совесть проснулась? — иронично спросила.

— Я много плохого делал в жизни. С многими по меркам человеческих суждений, поступал охренеть, как ужасно, но об этом я не сожалею. Поэтому твое предположение не верно. Совести у меня по-прежнему нет. Мне плевать на многих, но явно не на тебя.

— Мистер Дилан, вы лишь в очередной раз подтверждаете то, что вы ужасный человек.

— Какой есть. Но это не должно было коснуться тебя. В том возврате, когда у нас начались отношения, я был идиотом. Касательно тебя я не разобрался в себе и сделал больно единственной омеге, от которой сходил с ума.

— Это вы сейчас про меня говорите? — мои губы исказились в пренебрежительной улыбке. Слова Дилана были подобны издевке. Мощной и унизительной. Той, которая толкала в прошлую грязь, от которой я с трудом отмылась. — Что-то я не заметила того, что вы с ума по мне сходили. Особенно в тот момент, когда вы меня из своей квартиры прогоняли.

— Это та моя ошибка, которую я себе никогда не прощу, — несколько прядей черных волос, упало на лицо, скрывая рассеченную бровь и предавая альфе частицу прежнего растрепанного вида. Того, который делал его необузданным зверем, сейчас скрытого под толщей уже взрослой суровости. — И это та ошибка, которую я готов перед тобой искупить любым способом. Я готов на все, Элис. В данном случае, для меня граней не существует.

— Их для вас ни в каких случаях не существует, — сухо ответила. — И не называйте ошибкой то, что вы сделали намеренно.

— Ты хочешь знать, почему я так поступил с тобой?

— Нет.

— Я бы и не смог ответить, — мрачно сказал Брендон, а я лишь в это мгновение поняла, что он будто бы практически не дышал. Лишь, когда вдыхал сигаретный дым. — Я тогда по тебе начал с ума сходить. Это факт. Но, знаешь, когда тебе плевать на всех, как-то трудно принять то, что ты начинаешь быть зависимым от одной омеги. Я решил, что лучше на этом закончить. Поэтому, да, я говорил осознано, но, как позже оказалось, те мои слова были самой большой моей ошибкой. Из-за них я потерял тебя.

— Какие громкие слова.

— Я хочу, чтобы ты меня поняла.

— Зачем мне это нужно?

— Дай мне второй шанс.

Мои губы сложились в одну тонкую линию и от того, как я стиснула зубы, скулы свело.

— У вас опять жажда развлечений? — спросила тем ледяным тоном, на который только была способна, по большей степени деля это иронично. — Хотите проверить насколько теперь я буду готова ради вас?

— Я уже не в том возрасте, чтобы развлекаться таким образом. Я и тогда с тобой этого не делал.

— Что же вы делали?

— Ранее я уже ответил на этот вопрос. Я желал прекратить то, что казалось мне внезапно появившейся зависимостью. Да, я поступил жестоко, но тогда я иначе смотрел на то, что делал. Как минимум, хоть я и желал разорвать наши отношения, но мысленно я понимал, что это не конец.